Сима Чиркович - История сербов

Существование нескольких очагов культурной жизни облегчало сербам задачу установления отношений с европейскими культурными центрами и вместе с тем делало их устойчивыми к внешнему воздействию. Кроме того, оно способствовало развитию внутрисербских связей. Сербы из Шумадии и Воеводины узнавали о своих соплеменниках из произведений черногорских, далматинских или герцеговинских авторов.

Если до конца XVIII в. довольно скудная сербская литература обогащалась за счет расширения тематики сочинений, то к концу XIX в. — в результате появления новых ранее неизвестных жанров и художественных стилей. Все крупные литературные течения — от романтизма до модернизма — нашли свое отражение в сербской литературе, появившейся до Первой мировой войны. На рубеже веков процесс культурного объединения сербов был такой же реальностью, как и их разделенность между отдельными государствами и областями с различными административными режимами. Значение и того и другого проявится, когда все сербы будут объединены в границах одного государства.

Провозглашение на Берлинском конгрессе независимости Сербии и Черногории формально ввело их в круг полноправных европейских государств и одновременно поставило перед ними практическую задачу привести свое внутреннее устройство и характер политического развития в соответствие со стандартами того общества, членами которого они стали. Общую отсталость и примитивизм властных структур невозможно было преодолеть одним махом, однако могла быть создана институциональная основа для развития политической культуры, наличие которой служило необходимым условием для ускоренной модернизации.

Однако на этом пути оба государства столкнулись с препятствиями, коренившимися не только в наследии прошлого, тяжело поддающегося переменам, но и в характере личностей тех, от кого зависело принятие решений. В своем развитии Сербия и Черногория уже достигли такого уровня внутреннего устройства, который исключал возможность существования лишь одного центра власти и ее источника. Необходимо было опираться на круг соратников, а также на все более многочисленных специалистов и широкую сеть административных органов, посредством которых государство реализовывало свою волю в каждой сфере жизни и в каждом уголке страны. Однако случилось так, что в обоих случаях престол оказался в руках личностей, склонных к абсолютистскому способу правления. В Черногории князь Никола придерживался реакционной идеологии, согласно которой не нужна никакая конституция, ибо в самом народе и его племенных традициях можно обнаружить лучшие модели государственного устройства. В Сербии князь Милан Обренович, не являясь принципиальным сторонником неограниченной власти, стремился к ее достижению на практике. Он правил своевольно, пренебрегая законами и не обращая внимания на прочие государственные институты.

Столь желанное территориальное расширение, происшедшее в 1878 г., сделало актуальной проблему интеграции новых земель. Особенно драматично ситуация сложилась в Черногории, где появились города и городское население. Сербия должна была выполнить взятое на себя обязательство — построить свой отрезок железной дороги. Оба государства обещали уважать имущественные права прежних собственников. Крестьянам представилась возможность освободиться от хозяев и получить в собственность землю, которую они обрабатывали. Власти обязывали их выкупать наделы, что вызвало споры по вопросу о цене. В конце концов, в 1884 г. проблема была урегулирована общим выкупом всей земли на средства государственного бюджета.

Смена власти в присоединенных округах сопровождалась выселением одних и заселением других. Из Сербии эмигрировали мусульмане — турки, местные мусульмане и исламизированные албанцы. Те, кто не желал оставаться под властью христиан, переселялись добровольно. В то же время целенаправленно создавалась атмосфера, которая побуждала мусульман к отъезду. В 1878 г. в четырех освобожденных округах проживало 38% мусульман. А к 1890 г. доля несербского населения в них сократилась до 20%.

Из многих городов исчезали их ориентальные символы — разрушались минареты и другие объекты, напоминавшие о турках. Однако в архитектуре жилых строений восточное наследие продолжало сказываться в течение долгого времени уже после начала XX в.

В первые же годы независимости в Сербии появляются политические партии, которые будут определять всю ее дальнейшую политическую жизнь. Две новые партии, придерживавшиеся противоположных позиций, присоединились на политической арене к либеральной партии, которая приобрела вес после смерти князя Михаила, сыграв решающую роль в принятии Конституции 1869 г., и находились у власти в период войн за независимость. Напредняцкую (Прогрессивную) партию в 1881 г. основали видные интеллектуалы — они были солидарны с монархом в том, что необразованный народ не готов участвовать в государственных делах. Напредняки — эти искренние сторонники модернизации — полагали, что осуществление реформ возможно лишь сверху и только при поддержке двора.

Основанная также в 1881 г. Народная радикальная партия являлась действительно новой и в прямом смысле этого слова массовой политической организацией. У ее истоков стояли социалисты, которые затем вышли в своих устремлениях за пределы сугубо социальной программы. Радикалы выступали с критикой правительства и чиновничества, высказываясь в пользу самоуправления. Такая позиция встречала поддержку недовольных крестьянских масс, ненавидевших власть, городских жителей и интеллигенцию. Ввиду того что в Сербии избирательный ценз был невысок (требовалось только платить налог), электорат был обширным и охватывал почти все взрослое мужское население. Радикальной партии удалось политизировать крестьянские массы и благодаря этому побеждать на выборах. Поначалу политику радикалов определяли народные трибуны «от сохи», но позднее— со вступлением в партию интеллигенции — ее облик стал более респектабельным. Партийное руководство ставило интересы своей партии превыше всего, отвергая любые инициативы правительства, вне зависимости от того, была ли от них польза народу.

Обе партии придерживались и противоположных внешнеполитических позиций. Напредняки поддержали князя Милана, являвшегося убежденным австрофилом. Возглавляемое ими правительство (1881–1887) заключило с Австро-Венгрией торговый договор, а затем и Тайную конвенцию, согласно которой сербский монарх обязывался не заключать никаких международных договоров без согласия Вены. Она же в ответ на это согласилась с желанием Милана провозгласить себя королем. В 1882 г. с большой помпой скупщина объявила Сербию королевством. Сей акт был призван символизировать восстановление связи с традицией сербского средневекового королевства, прекратившего свое существование пятьсот лет назад. Однако именно это событие продемонстрировало принципиальное отсутствие какой бы то ни было реальной преемственности — помимо церкви, ни одним другим институтом, знаком отличия или символом королевство Обреновичей не было связано со средневековым сербским государством.