Дэвид Холловэй - Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956

В годы войны Вернадский и Капица призывали к взаимодействию с западными учеными. Допускалось, что их желание могло быть поддержано, когда Молотов на юбилее Академии, отпразднованном в июне 1945 г., обещал «большей простоты и легкости общения с интеллигенцией» для создания тесных уз между советской и мировой наукой. Надежды ученых на это были частью всеобщего стремления советских ученых к расширению контактов с остальным миром {1084} 1084 Симонов К. Глазами человека моего поколения. М.: Правда, 1990. С. 106. . Они также отражали широко распространенные в стране надежды на смягчение репрессий и возвращение к нормальной жизни. Победа в войне вернула людям ощущение «гордости и человеческого достоинства». Как позднее писал Сахаров, «мы все верили, — или, по крайней мере, надеялись, — что послевоенный мир будет добрым и гуманным. Как могло быть иначе?» {1085} 1085 Sakharov A. D. Memoirs. P. 41.

Сталин нанес удар по надеждам о нормальной жизни в своей речи, произнесенной 6 февраля 1946 г., которая сигнализировала о возврате к довоенной экономической политике и указывала на начинающийся опасный период в международных отношениях. Вскоре он дал понять, что относительной интеллектуальной терпимости времен войны придет конец. В августе 1946 г. Центральный Комитет раскритиковал ленинградские журналы «Звезда» и «Ленинград» за публикацию «идеологически вредных» материалов. Кампания за идеологическую «правоверность» набирала теперь силу, и в течение 1947 г. были организованы «дискуссии» по философии, экономике и биологии. Воинствующие критики обвинили более умеренных ученых и руководителей в низкопоклонстве перед западными идеями и в недостаточной идеологической бдительности {1086} 1086 Hahn W. G. Postwar Soviet Politics. Ithaca: Cornell University Press, 1982. P. 58–59, 67–93. .

Идеологическая кампания ассоциировалась с именем Андрея Жданова, но дирижировал ею Сталин. Наступление на западную идеологию было частью усилий Сталина по ужесточению контроля за интеллигенцией со стороны партии. В мае 1947 г. Сталин, по воспоминаниям Симонова, говорил ему и еще двум писателям: «“Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, — сказал Сталин, строя фразы с той особенной, присущей ему интонацией, которую я так отчетливо запомнил, что, по-моему, мог бы буквально ее воспроизвести, — у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя еще несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников. Это традиция отсталая, она идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это был период преклонения перед немцами. Посмотрите, как было трудно дышать, как было трудно работать Ломоносову, например. Сначала немцы, потом французы, было преклонение перед иностранцами”» {1087} 1087 Ibid. P. 126. . Сталин показал писателям письмо (которое вскоре было опубликовано), осуждающее двух советских ученых за то, что они отослали американскому издателю рукопись статьи, посвященной лечению рака [242] H. Г. Клюева и Г.И. Роскин разработали антираковый препарат, известный как «КР». По просьбе авторов рукопись их изданной в Москве монографии о лечении злокачественных опухолей, была взята в Соединенные Штаты в 1946 г. академиком В.В. Париным, секретарем Академии медицинских наук, и передана американскому издателю. Сталин расценил это как предательство и выдачу государственной тайны. Парин попал в тюрьму на двадцать пять лет, а Клюева и Роскин предстали перед «судом чести» и были повсеместно осуждены в печати. . Публикация этого письма послужила сигналом к началу кампании против «низкопоклонства перед Западом».

Изменение политического климата оказало огромное влияние на советскую науку. Оно позволило Лысенко восстановить свои позиции. В короткий период надежд, возникших в конце войны, позиция Лысенко ослабла, и в 1946 г. один из его основных противников, Н.П. Дубинин, был избран членом-корреспондентом Академии наук. Но теперь Лысенко сумел связать свой «крестовый поход» на генетику с кампанией за идеологическую чистоту. Умелым политическим маневрированием, в процессе которого он представил своих противников как политически неблагонадежных и нечестных прислужников заграничной идеологии, он сумел добиться поддержки у Сталина {1088} 1088 Joravsky D. The Lysenko Affair. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1970. P. 133–137; Medvedev Zh. The Rise and Fall of T. D. Lysenko. N.-Y.: Columbia University Press, 1969. P. 114–117; Сойфер В. Горький плод// Огонек. 1988. № 1, 2. .

В июле 1948 г. Лысенко был вызван для разговора к Сталину. Он обещал добиться огромного увеличения сельскохозяйственной продукции, если ему будет позволено сокрушить своих научных оппонентов и воспрепятствовать их вмешательству в его работу. Сталин принял аргументы Лысенко. Для рассмотрения положения в биологии была срочно созвана сессия Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина {1089} 1089 Сойфер В. Горький плод// Огонек. 1988. № 2. С. 5. . Лысенко на этой сессии в своем докладе, который был предварительно прочитан и отредактирован самим Сталиным, утверждал, что генетика несовместима с марксизмом-ленинизмом и что она является буржуазной выдумкой, рассчитанной на подрыв истинной материалистической теории биологического развития {1090} 1090 Joravsky D. The Lysenko Affair. P. 137–139; Medvedev Zh. The Rise and Fall… P. 117–123; Сойфер В. Горький плод. С. 5–7. . Несколько докладчиков отвергли претензии Лысенко, но он энергично заставил их замолчать, заявив на заключительном этапе конференции, что «ЦК партии рассмотрел мой доклад и одобрил ero» {1091} 1091 О положении в биологической науке: Стенографический отчет сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина, 31 июля — 7 августа 1948 г. М.: Сельхозиздат, 1948. С. 512. . Спорить с Лысенко означало бросить вызов партийному руководству. Партия, а более точно — Сталин, заявляла о своем высшем авторитете в науке, о праве утверждать, что является научной истиной. Тысячи генетиков и селекционеров были отстранены от занимаемых ими должностей в научных и учебных заведениях. С.В. Кафтанов, который в 1942 г. посоветовал Сталину начать работы по атомному проекту и который теперь был министром высшего образования, играл активную роль в этой чистке {1092} 1092 Joravsky D. The Lysenko Affair. P. 141; Medvedev Zh. The Rise and Fall… P. 123–136; Сойфер В. Горький плод. С. 7, 31. .

Победа Лысенко придала смелости тем, кто хотел и в других областях науки сделать то, что было сделано в биологии. В течение последующих двух лет были организованы конференции по психологии, астрономии, химии и этнографии с целью вырвать с корнем иностранное идеологическое влияние; был атакован «космополитизм» и получили распространение нелепые претензии на приоритет русских и советских ученых и инженеров в истории мировой науки {1093} 1093 Vuchinich A. Empire of Knowledge: The Academy of the Sciences of the USSR. 1917–1970. Berkeley: University of California Press, 1984. P. 220–228. . Над физикой тоже нависла угроза. Квантовая механика и теория относительности служили мишенью для нападок со стороны философов еще в 30-е годы. Новая полемика началась в 1947 г. после публикации М.А. Марковым, работавшим в ФИАНе, статьи, посвященной эпистемологическим проблемам квантовой механики {1094} 1094 Марков М.А. О природе физического знания// Вопросы философии. 1947. № 2. С. 140–176. Полемика подробно отражена в кн.: Graham L. R. Science and Philosophy in the Soviet Union. N.-Y.: Alfred A. Knopf, 1972. P. 74–81. См. также: Vuchinich A. Empire of Knowledge… P. 209–212. . Марков был атакован воинствующим философом А.А. Максимовым за свои взгляды, а особенно за поддержку теории дополнительности Нильса Бора {1095} 1095 Максимов А.А. Об одном философском кентавре// Литературная газета. 1948. 10 апр. С. 3; Hahn W. G. Postwar Soviet Politics. P. 79–82. . Редактор журнала, в котором была напечатана статья Маркова, в 1948 г. был отстранен от должности, а интерпретация квантовой механики, разработанная копенгагенской школой, на целое десятилетие была изгнана из советской науки {1096} 1096 Graham L. R. Science and Philosophy… P. 79. . [243] Была запрещена эта интерпретация, а не сама квантовая механика.