Константин Станюкович - Два брата

- О, за этим дело не станет. Стоит поискать только.

- Да вы, кажется, очень недовольны моей героиней? Я и сама ею недовольна... Расскажите-ка лучше о себе, Николай Иванович. Вы только что так хорошо говорили о вашем будущем счастье, о любви, о надеждах, что я готова еще раз прослушать... Я ведь очень люблю слушать счастливых людей.

Николай вспыхнул. В словах Нины Сергеевны звучала тонкая ирония. Над ним, очевидно, потешались, как над школьником.

- С удовольствием бы рассказал, Нина Сергеевна, да боюсь: вам будет, пожалуй, завидно чужому счастью.

- О, я не завистлива.

- Да и поздно. Посмотрите, уж первый час в исходе. Вот как мы заболтались.

- А что ж, и слава богу!.. Я всегда рада поболтать с вами... Впрочем, не смею задерживать вас. Вам теперь столько хлопот.

- Хлопот много! - отвечал, подымаясь, Вязников. - Ах, чуть было и не забыл!.. Вот вам и обещанное прошение.

Он положил бумагу на стол.

- Благодарю вас! - проговорила Нина, пробегая глазами бумагу. Отлично. Коротко и ясно.

- А имя молодого человека вы все еще, видно, не припомнили? значительно заметил Николай, прощаясь.

- Оно вас, кажется, очень интересует?

- Нет. Так! - протянул Николай. - Какое мне дело до чужих имен и тайн.

- Какие тайны? - промолвила, чуть-чуть краснея, Нина.

- Я так, под впечатлением истории вашей героини. Она, кажется, любит тайны. А впрочем, бог с ней!.. Прощайте, Нина Сергеевна. Желаю вам не хандрить и поскорей быть такой же веселой, как в деревне. Помните? Ну, да за этим дело не станет, надеюсь?

- Разумеется!.. Зачем "прощайте"? Я не прощаюсь с вами, а говорю: "до свидания", надеясь изредка видеться. Часто заходить не прошу: вам, счастливым влюбленным, не до того; а изредка загляните, я поболтать с вами всегда рада... Надеюсь, вы познакомите меня с вашей женой?

- Непременно! - церемонно проговорил Николай.

- Ну, а затем, дай бог вам всего хорошего! - проговорила Нина, и снова в ее голосе зазвучала задушевная нота.

Она дружески-крепко пожала ему руку и прибавила:

- Да смотрите, не очень сердитесь за скучную историю героини. И сами не походите на нее!

Николай ушел от Нины Сергеевны раздраженный, в скверном расположении духа. Теперь в его глазах она потеряла значительную долю прежнего обаяния.

"Просто самодовольная кокетка!" - подумал он.

- А хороша, дьявольски хороша! - проговорил он с досадой, припоминая ее лицо, плечи, шею и грудь.

Нина Сергеевна долго еще сидела у маленького столика. Наконец она поднялась и тихо прошла в спальню.

- Теперь не скоро придет! - проговорила она, и насмешливая улыбка показалась в ее глазах.

Она зевнула и приказала горничной раздевать себя.

- Нравится, Анна, тебе этот господин? - спрашивала она, ложась в постель.

- Очень. Такой красивый, славный молодой человек, Нина Сергеевна. Он будет, верно, у нас часто бывать?

- А что? - усмехнулась Нина.

- Я так, к слову.

- Нет, не будет, Анна! - проговорила Нина, подавив легкий вздох.

Анна взглянула с недоумением на барыню.

- Он женится... А то бы часто бывал! - усмехнулась Нина, потягиваясь.

Анна, давно служившая у Нины, с участием взглянула на барыню, пожелала ей спокойной ночи и вышла из спальни не без досадного чувства, что барыня упустила такого премилого любовника. Прежний ей не очень нравился.

На другой день, при встрече с Леночкой, Николай несколько смутился, когда Леночка сказала ему, что вчера ждала его.

Он рассказал ей о своем свидании с Лаврентьевым, потом об его извинении ("верно, он от Васи узнал, что мы женимся!") и, обнимая Леночку, воскликнул:

- А ты, Лена, и не знала, что из-за тебя мы собирались драться на дуэли?

- Не знала, - солгала Леночка, краснея.

- И что меня могло не быть сегодня на свете? Я не хотел тебя тревожить, Леночка, и мы обещали не говорить тебе о дуэли. Ну, видишь ли, все кончилось отлично. Лаврентьев пожелал нам счастья! - весело говорил Николай, не догадываясь, кому он обязан тем, что история с Лаврентьевым уладилась. - А ты что? Опять сегодня у тебя лицо какое-то нехорошее. Худо спала ночь?

С любовью и гордостью Леночка смотрела на Николая и проговорила:

- О нет, я здорова. Так, сегодня дурно спала. Зубы болели! Теперь, Коля, милый мой, из-за меня тебе более не придется рисковать жизнью!

- Теперь Лена... теперь... Да какая же ты добрая, хорошая моя! прошептал Николай, глядя на тихо сияющее, счастливое лицо Леночки. - Теперь давай скорей устраивать наше хозяйство и сегодня же пойдем искать квартиру.

Они вышли на улицу. Николай, между прочим, рассказал, что вчера вечером он был у Нины Сергеевны по важному делу. Надо было написать ей прошение.

Он объяснил какое и прибавил смеясь:

- От скуки к министрам ездит. Все по крайней мере, может быть, доброе дело сделает! Вообрази, она желает с тобой познакомиться, Лена, и с Васей.

- Бог с ней!

- Не нравится она тебе?

- Нет! И что ей у нас делать?

- Да и мне, Лена, она не нравится. Пустая женщина!..

Этот отзыв порадовал Леночку, и она поспешила прибавить:

- А впрочем, если хочет познакомиться, отчего же? Быть может, она и добрая женщина!

XV

Я попрошу теперь читателя перенестись в большую залу дворянского дома губернского города С., присутствовать на открытии чрезвычайного губернского земского собрания.

К общему изумлению, гласные на этот раз собрались охотно. Зала быстро наполнялась. На хорах было довольно публики. В ожидании приезда губернатора земцы оживленно беседовали, разбившись по группам. Председатель собрания, губернский предводитель дворянства, казался несколько смущенным и о чем-то горячо говорил с нашим старым знакомым Иваном Андреевичем Вязниковым, высокая фигура которого с седой львиной гривой выделялась среди окружавшей их группы.

В залу быстрой, военной походкой вошел губернатор. Разговоры смолкли. Это был небольшого роста, сутуловатый генерал, лет под пятьдесят, с резким, недовольным лицом, обрамленным седыми бакенбардами, сменивший несколько месяцев тому назад губернатора-статистика. Новый губернатор приехал подтянуть губернию. В короткое время его превосходительство успел проявить свои несомненные административные дарования, хотя, надо сознаться, энергия, с которой его превосходительство подтягивал вверенную ему губернию, успела навести на с-их жителей значительную робость. Мирные обитатели вдруг почувствовали себя как будто виноватыми.

Его превосходительство знал хорошо впечатление, которое он произвел на край своей энергией, и был очень этим польщен. Человек добросовестный, несомненно честный, "солдат прежде всего", как он сам называл себя, исполнительность которого имела за собой целую легенду в полку, которым он командовал перед тем как приехал управлять губернией, - он взглянул на свое назначение и понял совет "действовать с мудрой твердостью", - совет, данный ему в Петербурге, - как на миссию очистить край. Его предшественник "распустил нюни", по выражению его превосходительства, а по мнению генерала, время было такое, что нужна была, напротив, железная рука Бисмарка{356}.