Константин Станюкович - Два брата

- Вы преувеличиваете опасность. Во-первых, никто нас не остановит, если...

- Если вы друг друга достаточно измучаете?

- А во-вторых, я люблю свою невесту.

- Любите? Вам кажется, что вы любите!

Нина Сергеевна говорила с участием, точно мать с сыном. Этот тон раздражал Николая.

- Вы не верите?

Она тихо покачала головой.

- "То кровь кипит, то сил избыток..."{345} Еще сколько раз вам будет казаться!

Николай стал говорить о Леночке, о том, как он Леночку любит. Он рассказывал, какая Леночка замечательная девушка, сколько в ней ума, энергии, оригинальности, самоотвержения, и, увлекаясь искренним образом, не жалел красок для ее возвеличения. Ему как будто хотелось уверить и себя и Нину Сергеевну, как он любит Леночку, и, когда он говорил о Леночке, слова его звучали такой страстью, такой нежностью! Нина Сергеевна жадно слушала. Казалось, эти горячие слова любви подействовали и на нее. Она как-то притихла, не спуская глаз с возбужденного лица Николая.

- Теперь вы убедились? - воскликнул Николай, оканчивая свою горячую исповедь.

- Нет!.. И знаете ли что? Я готова пари держать, что вашу свадьбу легко расстроить.

- Уж не вы ли? - насмешливо спросил он, весь вспыхивая.

Она подняла на него серьезное лицо, только глаза ее странно улыбались.

- Да хоть бы и я!

- Попробуйте!

- Вы уж забыли деревню?..

- Что прошло, то не повторится! - резко сказал Николай.

Нина Сергеевна усмехнулась.

- Будьте спокойны, я пошутила. Я с вами больше не сделаю опыта! - тихо проронила Нина. - Довольно и прежних.

- А их было много?

- Бывало.

- И все удавались?

- Иногда! - задумчиво протянула Нина.

Николай вспомнил слова отца об одном молодом человеке, который застрелился из-за этой женщины, и ему хотелось спросить об этом опыте, но, взглянув на Нину, он не решился. Грустным выражением светились теперь эти насмешливые глаза.

- Странная вы, Нина Сергеевна! - прошептал Николай.

- Странная? Говорят! И не то еще говорят!.. Пусть говорят! - прибавила она равнодушно. - Не все ли равно?.. Так вы женитесь, Николай Иванович? Что ж, с богом! Не вы первый, не вы последний...

- Уж докончите: делаете эту глупость?

- Пожалуй, что и так!

- А я все-таки попробую!

Она тихо усмехнулась.

- Да вы не сердитесь! Пожалуйста, не сердитесь и не примите моих слов за кокетство! - прибавила она, дотрогиваясь рукой до его руки. - Этого бы еще недоставало! Я в самом деле за вас боюсь. Вы, сколько я вас знаю, впечатлительны, легко увлекаетесь и к тому же... Говорить ли?

- Говорите.

- Самолюбивы, очень самолюбивы. Вас гложет червь. Вы ждете от жизни чего-то особенного. Вам хочется славы, вам хочется известности. Не так ли?

- Положим, и так.

- Вот в том и беда! Вам показалось, что вы любите, и вы, недолго думая, руку и сердце.

- Что же дальше?

- А дальше вот что. Если бы будущая ваша жена была похожа... ну, положим, на меня, такая же скучающая натура, тогда ничего, не беда. Мы бы скоро надоели друг другу и разошлись в разные стороны; но ваша невеста, сколько я знаю, не такая. Она лучше нас с вами! Она любит, верно, вас так, как мы с вами не умеем, так, как, говорят, можно и должно любить.

- Говорят, - подчеркнул Николай.

- Да, говорят! Ну, и что ж тогда? Вы сделаете одним несчастным человеком больше. Вот и все!

- Какая мрачная картина! Разве можно знать, что случится? Я люблю, а что будет вперед... будь что будет!

- Будь что будет. Вот Лаврентьев ваш так бы не сказал. Он любит, а кто любит, тот так не говорит!..

- А как же?

- Иначе...

- Вы слышали, как?

- Полно шутить! А впрочем, не верьте мне... право... Я сегодня мрачно настроена и, быть может, слова мои слишком жестки... Согрейте их в вашем любящем сердце, и дай бог вам славы, хорошеньких детей и согласия!.. сказала она как-то задушевно.

- Вы нынче в особенном настроении.

- Так, стих такой напал, желать всем счастья! - улыбнулась она.

- А самой не давать ни другим, ни себе?

- Кому как... Однако давайте лучше чай пить...

Она позвонила и приказала подать чай.

- А история скучающей женщины? Вы ее расскажете?

- Не боитесь хандры? А впрочем, похандрите... Это не мешает! Я расскажу вам эту историю... Пожалуй, можете сообщить какому-нибудь беллетристу... Сюжет пикантный... Но только пусть он не делает из героини какой-нибудь демонической натуры. Выйдет глупо, это вы и сами увидите. Это вместо предисловия, а вам и в виде предостережения!

- Уж я сам выведу заключение, не беспокойтесь...

- И откровенно произнесете свой приговор?

- Еще бы!..

- Ну, начинаю... Детство оставим в стороне... И неинтересно и долго. Замечу только, что моя героиня выросла в роскоши. Институт тоже в сторону. Начнем с того времени, когда нашей героине минуло восемнадцать лет, она выезжала и влюбилась в одного молодого человека. Он был юный, увлекающийся, порывистый. Он был недурен, богат надеждами и беден. Она тоже была бедна... Состояние после отца расстроилось. Они дали друг другу слово в вечной любви, а через несколько месяцев она уже венчалась с одним богатым чиновным стариком. Он был сдержан, очень умен и не говорил о любви. Ему нужна была жена...

- И она сознательно пошла замуж?

- Сознательно или нет, а пошла и даже очень была рада... подите! Она, моя героиня, любила роскошь, любила блеск, а это все было. Тогда как у молодого человека... одни надежды. Вдобавок...

- Просьбы матери?

- Отчасти... Но только отчасти. Не воображайте самоотвержения... вообще раздирающих сцен... Ничего этого не было. Мать взглянула на вопрос практически и рассказала все шансы... Она выслушала и не мешала устройству свадьбы...

- А после?..

- Вы ждете драмы?.. - усмехнулась Нина Сергеевна. - Никакой драмы не случилось. Муж был, как я вам сказала, умен, внимателен и понимал людей... Он умел скрывать свою ревность - а он был очень ревнив! - и никогда не говорил ей о любви. Во-первых, он был всегда занят, а во-вторых, понимал, что она его не любила и не могла любить! Он не стеснял ее свободы; она выезжала, кокетничала, за ней много ухаживали, она была недурна...

- Что так скромно?.. Она была красавица! - воскликнул Николай.

- Допустим! - улыбнулась Нина. - Жизнь проходила, как обыкновенно проходит жизнь светской женщины... весело и пусто. Она не имела времени скучать, хоть изредка хандрила и была верной женой.

- А что же случилось с рыцарем? И его клятва оказалась пустым словом?

- О нет. Он, бедный...

- Застрелился?

- Вы угадали... Верно, слышали об этой истории? - тихо проговорила Нина.

- Слышал! Что же она?

- Пожалела.

- И только?

- А что же больше? Не в монастырь же идти! Муж догадался свезти ее за границу. Они пробыли полгода и вернулись. Между тем светская жизнь начинала надоедать моей героине. Люди казались скучными, все эти ухаживания однообразными. Она стала читать, сперва от скуки, а там увлеклась. Стала больше хандрить. Попробовала было заняться филантропией, но скучно стало. В один прекрасный день умер муж, и она осталась вдовой с состоянием. Сперва она обрадовалась - она не жалела о муже! - но скоро опять стала скучать. Одно время ей даже пришла сумасбродная мысль сделаться доктором, но вскоре и эта мысль показалась ей нелепой. К чему? Для чего? Разве ей нужно доставать средства? О, в это время разные сумасбродные мысли лезли в голову. Она старалась рассеяться, рисовала, читала, пробовала слушать лекции Присухина и Горлицына, - они сейчас же руку и сердце. Тоска...