Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)

- Ложись! - приказал прапорщик приподнявшемуся Блохину.

- А вдруг японец пойдет в атаку и заберет нас? - с сомнением проговорил солдат, опускаясь на землю.

- Наши не допустят сюда японцев, - успокоил его прапорщик.

Прошло добрых четверть часа, пока стрельба настолько утихла, что Блохин рискнул выглянуть из-за бруствера. При свете прожектора он разглядел огромную яму среди японских окопов. Вокруг нее валялись трупы и огромные каменные глыбы, вывороченные из земли при взрыве.

- В самый раз угодили, Сергей Владимирович! Можно теперь и домой идтить.

Прапорщик, в свою очередь, рискнул выглянуть из окопа. В то же мгновение пуля сбила у него с головы папаху.

- Зацепило? - тревожно спросил Блохин и, не дожидаясь ответа, провел своей шершавой рукой по лицу и волосам Звонарева.

- Кажется, цел, - еще неуверенно отозвался прапорщик, ощупывая голову.

- Ну и ударила же ваша мина! - подошел Енджеевский. - В блиндажах до сих пор еще пыль не улеглась.

Лампы сразу потухли, все посыпалось со стен, у меня у дверь соскочила с петель.

Попрощавшись с Енджеевским, прапорщик направился на батарею литеры Б, где его с нетерпением ожидал Борейко.

- Наделал же ты, Сережа, переполоху и у японцев и у нас! - встретил его поручик. - Со всех сторон звонят по телефону, спрашивают, что случилось.

- Уже все знает - удивился Звонарев.

- Ну он никого ни о чем не предупредил. Да и я, признаться, после взрыва со всех ног бросился на батарею: думал, что начинается грандиозная драка.

- Поднеси Блохину стакан водки. Если бы не он, меня разнесло бы в куски.

- И прапорщик рассказал о своих переживаниях.

- Верно, здорово за тебя молится твоя великомученица Варвара, - шутил поручик и вдруг оглушительно крикнул:

- Филя, подь сюда, сучий сын!

Блохин выскочил, как из-под земли.

- Пей! - налил Борейко стакан водки.

- За что жалуете, вашбродь? - удивился солдат.

- За спасение прапорщика от верной смерти. Расскажешь потом все его барышне, она тебе еще поднесет.

- Нет уж, пожалуйста, Варю сюда не вмешивайте.

Опять будет реветь в три ручья, - запротестовал Звонарев.

- Она способна на это? - удивился Борейко.

- Представь себе, и даже очень!

- Значит, быть тебе за ней замужем, - хлопнул поручик по спине Звонарева.

Блохин захохотал, почтительно закрыв рот рукой.

- Пошли домой, на Залитерную, - обернулся к солдату Звонарев, и они зашагали по разбитой и скользкой от дождя дороге.

После штурма наступило затишье. Японцы, потеряв пятнадцать тысяч человек и добившись лишь незначительных успехов, усиленно занялись траншейными работами, проводя все новые и новые параллели в непосредственной близости от русских. Одновременно из Японии шли большие пополнения, которые надо было обучать тактике осадной войны. Артурцы, в свою очередь, использовали затишье на фронте для исправления нанесенных фортам и укреплениям повреждений и создания тыловых линий обороны. Как и прежде, всеми работами руководил Кондратенко, а Стессель и Смирнов отсиживались в своих штабах, ведя между собой бумажную войну из-за всякого пустяка.

Звонарев продолжал пребывать на Залитерной, отдыхая после пережитых треволнений. Борейко умудрился организовать на батарее литеры Б, в непосредственной близости японцев, лабораторию по изготовлению ручных гранат и одновременно мастерил пушку для стрельбы минами. По мере сил Звонарев помогал ему.

Стоял серый, уже по-зимнему холодный день. Временами срывался снег. В офицерском блиндаже наталитерной было сыро, дымно и неуютно Звонарев мерз, был голоден и поэтому зол. Варины обеды все больше оскудевали, а с ними тощал и прапорщик. Девушка тоже сильно похудела. На осажденную крепость вплотную надвигался голод, но осаде не было видно конца.

Вошедший в блиндаж Ярцев принес несколько приказов и распоряжений, полученных из Управления артиллерии.

Звонареву бросилась в глаза длиннейшая "Ягска" Фока "О пределе обороны каждой крепости", взяв ее, прапорщик с удивлением стал читать:

"Осажденную крепость можно сравнить с организмом, пораженным гангреной.

Как организм рано или поздно должен погибнуть, так равно и крепость должна пасть. Это должны знать и всегда помнить доктор и комендант. Конечно, никто не мешает им верить в чудо, но их на войне не бывает. Гангрена поражает организм с конечностей, - доктор должен своевременно их удалить; так и крепость теряет прежде всего свои передовые форты, - и комендант должен своевременно их очистить, дабы вовремя уйти из-под удара. Доктор постепенно отделяет пораженные органы; комендант же постепенно оставляет периферию и уводит войска в цитадель. Ни один доктор не станет вновь приобщать к организму удаленный орган, - так и комендант не должен пытаться вернуть утраченные форты и укрепления, ибо это ни - когда не может увенчаться успехом и поведет только к напрасным жертвам. Доктору, для того чтобы удалить больной орган, нужны ассистенты, - так и коменданту нужны надежные помощники, чтобы выполнять его приказания об очистке фортов и укреплений".

Дальше Звонарев не стал читать. Ему стало ясно, что Фок, с благословения Стесселя, предлагает постепенно сдать Артур японцам. Взволнованный, он позвонил Борейко на батарею литеры Б.

- Ты читал записку Фока? - спросил он. - Что ты о ней думаешь?

- Думаю, что Фок подготовляет изменническую сдачу крепости.

- Чем все это кончится?

- Совместным парадным обедом Стесселя и Ноги в Артуре, если только Кондратенко решительно не вмешается и не арестует этих предателей. Я готов со своей ротой оказать ему в этом полное содействие.

- Сомневаюсь, чтобы он осмелился на такие решительные шаги, это не в его характере.

- Сообща уговорим. Одним словом, сейчас осаждают Артур сразу три генерала: Ноги с фронта и Фок со Стесселем изнутри... Кстати, еще новость:

Вамензон назначен начальником артиллерии нашего сектора и собирается сегодня посетить "литербу".

- Я далеко не в восторге от этого известия...

- Да... следует ожидать всяких пакостей. Прикажи на батарее и около кухни все привести в порядок, да и Харитине вели куда-нибудь на время исчезнуть.

Едва прапорщик успел отдать необходимые распоряжения, как Вамензон уже подъехал в экипаже и направился к батарее. Звонарев встретил его рапортом.

Сухо поздоровавшись, капитан прежде всего справился, есть ли на батарее икона и у всех ли солдат имеются нательные кресты. Удивленный этим вопросом, прапорщик сообщил, что иконы нет, а нательными крестами он совсем не интересовался.

- Вы, очевидно, к сожалению, не религиозны? Православный воин прежде всего должен быть глубоко верующим. Только тогда, с помощью божьей, он может надеяться на победу, - поучал Вамензон, неторопливо идя вдоль батареи.