Анатолий Степанов - Футболист

Они не поверили, что он живой, и он ушел. Он шел, а его догоняла ночь. По косой, как дождь. Он опять испугался. Звука своих шагов. Все же он пришел.

Площадь была вымощена брусчаткой. Пять неровных улиц, которые кончались в ней, круто поднимались вверх. Площадь была дном котлована. Ее небрежным кольцом окружали очень старые серые каменные дома с темными блестящими окнами.

Он лежал посредине площади. Было темно, но его обнаруживал неизвестный источник света. Невидимый город над площадью ждал представления. Он лежал посредине площади, и он же стоял за одним из темных окон серого трехэтажного дома. Он догадывался, что сейчас произойдет.

С пяти концов - в каждой улице - раздался скрежет металла о камни. Сверху по пяти улицам люди в серой форме спешно тащили пулеметы, колесами высекавшие из камня голубые бенгальские искры. В устьях улиц люди в серой форме развернули пулеметы стволами к нему и громко заговорили на незнакомом языке. Он слышал, как отскочили пулеметные затворы и как были вставлены в пулеметы ленты. Офицерский голос грубо и картаво прокричал команду. Стало тихо, и тот, кто стоял за темным окном, не выдержал и отвернулся...

- Тебя к телефону! - позвал громкий прокуренный голос.

Он открыл глаза. Глуховатая восьмидесятилетняя мамуля стояла в дверях его кабинета. Где же та комната в коммунальной квартире? Он помотал башкой, спустил ноги с тахты и спросил у пола:

- Кто же сейчас лежит там, на площади?

Мать не поняла, сказала строго:

- Наши играют, а ты дрыхнешь.

- Кто там звонит-то?

- Не представился. Но, кажется, Гоша.

В прихожей он взял трубку, осведомился хрипло:

- Что надо, Гоша?

Перейдя дорогу у Госкомспорта, он через калитку вошел в Лужники. Прошагав немного по асфальту, он свернул на пробитую своевольными болельщиками грунтовую дорожку. Оставив слева общественный сортир и бассейн, он пересек пустынное асфальтовое озеро и в полном одиночестве направился к западной трибуне Большой спортивной арены, от которой почти неслышимо, но абсолютно явственно несся гул единого дыхания тысяч людей. Там, за выцветшей бледно-розовой стеной, кончался первый тайм футбольного матча.

Страж хитрого входа узнал, закивал башкой, весело, как и положено, приветствуя:

- Здравствуйте, Олег Александрович.

- Добрый день, - вежливо откликнулся Олег Александрович и осведомился: - Как?

- Один - ноль наши ведут!

Олег Александрович, поблагодарив стража легким похлопыванием по бицепсу, проник, спустившись на несколько ступенек, в полутемное после улицы чрево стадиона.

Сразу же пройти на трибуну не удалось: навстречу двигались две оравы вонявших ядовитым потом парней. Команды шли на заслуженный перерыв.

Олег Александрович как бы принимал парад. Серая голова, рассеченная устоявшимся пробором, подсохшее лицо немолодого человека, держащего форму, безукоризненный воротничок, безукоризненный узел галстука, идеально отглаженный светлый костюм, небрежно расстегнутый темный дорогой плащ с поднятым воротником, руки глубоко в карманах - генерал от футбола.

Проходящие мимо него футболисты оглядывались, многие почтительно здоровались:

- Здравствуйте. Здравствуйте. Здравствуйте.

И наконец, поднятая рука и радостное:

- Олег Александрович!

- Здорово, Игорек! - Олег Александрович тоже поднял руку и сморщил нос от удовольствия видеть высокого, ладного, на тяжелых ногах парня с красивым и счастливым лицом.

Семь лет тому назад он был ничего не умеющим и самым беспомощным пацаненком из всех, кого Олег отобрал к себе в группу. На первом занятии он долго недоумевал, за что зачислил его. Одиннадцатилетний Игорек посмотрел на него, их взгляды встретились, и Олег понял: в мальчишеских глазах было понимание, что он хуже всех, но смирения не было. За этот взгляд и взял его Олег Александрович и возился с ним семь лет. За взгляд и еще за имя. Красиво звучало: Олег и Игорь. Он, Игорек, сейчас оттуда, с зеленой поляны, где много лет княжил Олег. И тоскливой безнадегой резануло по сердцу: никогда, никогда там не быть.

Протопали шипами футболисты, и рядом кто-то сказал:

- Давно не видел тебя, Олежек.

Олег Александрович обернулся, увидел знаменитого тренера. Обнялись, ударяя друг друга по спинам.

- Как играете, Валера? - поинтересовался Олег Александрович.

- В свою силу, - ответил тренер.

- Выиграете? - спросил на сглаз, чтобы подразнить.

- Мяч круглый, - недовольно скривившись, промямлил тренер и быстро добавил: - Мне к ребятам надо. Извини, - и зарысил в раздевалку.

В ложе для привилегированных было сегодня довольно людно. Он шел нижним проходом, а сверху неслось доброжелательное:

- Здравствуйте, Олег Александрович! Здорово, Олег! Как жизнь, Олежек? - И - окончанием - тяжелый бас: - Привет профессору!

Быстро выбежали на поле элегантные, как вороны, судьи. Потом лениво вывалились футболисты обеих команд. Не торопясь, все разбрелись по своим местам, заверещал свисток...

Наши как наши. Ведя в счете, изящно катали пузырь, надеясь выиграть мяч стоя. Получалось иногда остроумно, но чаще - нет.

Южане как южане. Овладев мячом, каждый из них стремительно рвался вперед, обыгрывая двоих-троих. Но, обязательно проиграв мяч в борьбе с третьим-четвертым, устало выключался из борьбы, наблюдая со стороны, что будет дальше.

Так и катилась игра - без мысли, без страсти, - до тех пор, пока не произошел казус: гол в ворота наших. Загнанный к лицевой линии и наглухо перекрытый двумя защитниками полузащитник сильно пробил неизвестно куда, и вдруг мяч, задев колено одного из опекунов и получив непонятное вращение, по немыслимой дуге, мимо застывшего у ближней стойки вратаря влетел в ворота.

Вот тут и заиграли по-настоящему. К южанам от неожиданного подарка пришел кураж, и они задвигались всерьез - все вместе. Наши, отбиваясь, постепенно копили хорошую спортивную злость.

За пятнадцать минут до конца случилось то, что и должно было случиться: контратака с разбегу, на разрыв. Игравший задним центральным защитником Игорек, резко выйдя вперед, на опережении овладел мячом и точно передал его в круг, где, освободившись от опеки, на свободе принял пас диспетчер. Получив мяч, диспетчер попаузил, ожидая, когда Игорек наберет скорость, а затем, длинной передачей в обвод за спины защитников, кинул Игорька в левый край. Смещаясь к центру, Игорек шел на ворота. Видя только его, защитники кинулись к нему. А он, дойдя до лицевой линии, подождал малость и, когда защитники приблизились почти вплотную, мягко скинул мяч подбегавшему одинокому, будто в пустыне, своему нападающему. Тот, как на разминке, закатил пузырь в уголок.

И опять все пошло по-прежнему. Некоторые нетерпеливые зрители, поняв, что игра сделана, сформировавшимися в проходах ручейками покатили к темным дырам выходов.