Дэвид Маккалоу - Вечная тайна лабиринта

Типичный «стеклянный дом» состоял, во-первых, из коридора, который часто благодаря отражению удваивал сам себя и был увешан кривыми зеркалами, отображаясь в которых, посетители становились выше, или толще, или меньше, чем были на самом деле. Иногда в пол были вмонтированы пружины, чтобы посетители теряли равновесие. А еще здесь встречались и элементы «пещеры ужасов» — свисающие с потолка веревки (имитирующие паутину), жутковатые огни (правда, слишком темно здесь не бывало, ведь тогда зеркала перестали бы отражать) и выскакивающие из темноты скелеты и чудовища. Коридор вел в сам зеркальный лабиринт, где арки, двери и другие коридоры словно растягивались во всех направлениях, и посетители то тут, то там замечали свое отражение — иногда даже целую дюжину своих отражений — и эти отражения часто шли в направлении, противоположном тому, в котором двигался сам посетитель. Задача здесь состояла не в том, чтобы добраться до центра, а в том, чтобы по дороге к выходу не слишком часто ударяться лбом о неожиданную зеркальную стену. Вскоре многие люди наловчились проходить зеркальные лабиринты, выставив вперед руки, сильно смахивая при этом на актрис, исполняющих роль леди Макбет в бродячих театрах.

Ч.У. Паркер из Ливенворта, Канзас, ведущий производитель оборудования для ярмарочных представлений и интермедий, сделал множество передвижных стеклянных домов, но некоторые его произведения были установлены стационарно в парках развлечений. В рекламной листовке парка «Стиплчейз» («Единственное смешное место в Кони-Айленде») [39] Кони-Айленд — южная оконечность Бруклина, на которой в 1880-х годах был разбит первый в мире комплекс парков развлечений с аттракционами и т. д. Состоял собственно из трех парков, принадлежащих разным владельцам: «Луна-парк», «Дримленд» и «Стиплчейз». значилось двадцать пять аттракционов, которые можно было посетить всего за 25 центов, и номером 19 (между 18: «Движущиеся картины» и 20: «Русские горки») значился Стеклянный музей в Затонувшем саду. Начиная с 1906 года зеркальный лабиринт выставлен и в музее восковых фигур «Гревен», парижской версии музея мадам Тюссо. Его построили для Всемирной выставки 1900 года, но он так и остался в тени Эйфелевой башни, чуда тогдашней инженерной мысли, оставшегося от Всемирной выставки 1889 года.

Густав фон Птиттвитц Палм, если его действительно звали именно так, представлялся «австро-венгерским подданным, временно проживающим в Нью-Йорке» — так было написано в документах, которые 30 мая 1893 года он подал в патентное бюро, желая получить патент Соединенных Штатов на «устройство для произведения оптических иллюзий». Это был зеркальный лабиринт, который предлагал сразу два оптических обмана. Первый — исчезающая женщина (или «любая другая подходящая приманка»), которую посетитель, входя в лабиринт, видит на отдаленном расстоянии, но, когда он подходит к ней ближе, «приманка» оказывается уже совсем в другом месте. Палм писал так:

«Как бы посетитель ни старался добраться до этого предмета или человека, всякий раз он будет попадать впросак». Второй — это иллюзия толпы. Как описывал это Палм, посетитель входит в «лабиринт» (изобретатель сам ставил это слово в кавычки), и затем:

«…глядя перед собой, он видит нескольких других посетителей, но, приглядевшись внимательнее, обнаруживает, что на самом деле все это — лишь многочисленные отражения одного и того же человека… И точно так же видят другие посетители его самого. Фактически каждый посетитель в любой части «лабиринта» отражается во всех других частях «лабиринта». Совсем по-другому дело обстоит с «приманкой» (женщиной или любым другим подходящим предметом, который попадается на глаза сразу при входе в лабиринт)… Таким образом, создаются две иллюзии: первая заставляет поверить в то, что это помещение огромно, не имеет границ и заполнено посетителями, а вторая — в то, что некий объект находится совсем рядом и добраться до него ничего не стоит».

Устройство, получившее патентное удостоверение за номером 498 524, всеми своими иллюзиями было обязано зеркалам — двадцати пяти штукам. Несколько месяцев спустя Палм получил дополнительные патенты на свой зеркальный лабиринт, потому что теперь в нем появились «улучшенные» арки и рамы, а также были более тщательно подогнаны друг к другу размеры стекол, чтобы было проще перевозить аттракцион с места на место.

Лучшим из сохранившихся зеркальных лабиринтов XIX века считается лабиринт, также построенный для выставки: Швейцарской национальной выставки 1896 года в Женеве. После окончания выставки лабиринт был отстроен заново в «Ледниковом саду» в Люцерне, где ему посчастливилось быть отремонтированным и восстановленным в 1991 году. На первый взгляд большой зал производит впечатление многоколонной мавританской фантазии, возможно навеянной испанской Альгамброй [40] Альгамбра (от арабского «аль-хамра» — красная) — архитектурный ансамбль XIII–XVI веков в Гранаде. Яркий образец изощренной позднемавританской архитектуры. , и кажется, будто все его коридоры и проходы ведут одновременно в шесть — или их там даже больше? — направлений. Люди, бродящие среди зеркал, тщетно пытаются найти дорогу, но натыкаются на бесконечное число дверных проемов, которые на деле оказываются вовсе никакими и не дверными проемами, то и дело замечают самих себя в дальнем конце коридора, в который собираются войти, входят в комнату, полную цветов, и даже несколько раз, к своему удивлению, встречаются с калифом.

Над головой здесь нависает нечто, очень напоминающее мавританские узорчатые своды, а пол, как и у большинства полов зеркальных лабиринтов, украшен узором из равносторонних треугольников. Они-то и являются ключом к разгадке обмана. Не каждый треугольник действительно используется — некоторые играют чисто декоративную роль. Ширина высоких прямоугольных зеркал (которые никак не искажают отражающиеся в них предметы) совпадает с длиной одной стороны треугольников, и зеркала расставлены точь-в-точь по краям треугольников. Иногда зеркало есть только у одной стороны, иногда — у двух, иногда одна сторона треугольника соприкасается с нижним краем зеркала, а иногда — с краем простого прозрачного стекла такой же формы и размера. Из-за треугольников все эти зеркала стоят под углом в 60 градусов, и те, которые оказываются в правильном положении относительно друг друга, могут взаимодействовать и отражать друг друга. В более сложных лабиринтах, таких как лабиринт двойной иллюзии Густава Палма, используются также маленькие лабиринты внутри больших, и тогда независимая сеть зеркал — не принимающая во внимание треугольники — расставляется под углом 45 градусов, и эти зеркала отражают друг друга, но не те, которые стоят под углом 60 градусов. Впрочем, такое дополнительное усложнение встречается редко и на сегодняшний день, возможно, существует только в литературных произведениях — например, таких как мистический роман Уильяма Бэйера «Зеркальный лабиринт».