Александр Торопцев - Москва. Путь к империи

Ольгерд в гневе отошел от города — ему нужна была Москва. К ней он подошел 6 декабря. Восемь дней пытались литовцы взять город. Но Дмитрий Иванович прекрасно организовал оборону Москвы. Ольгерд, опытный полководец, узнал от своих разведчиков, что под Перемышлем князь Владимир Андреевич собрал крупное войско. Литовцы могли оказаться между молотом и наковальней. Ольгерд предложил Дмитрию заключить мир. Князь московский согласился лишь на перемирие. И в этом договоре ни слова не было сказано о Твери.

Михаил Александрович, лишенный договором о перемирии поддержки Ольгерда, вновь явился в Орду, и вновь Мамай помог ему получить ярлык от хана, который так расщедрился, что предложил тверскому князю ордынское войско. Тот отказался, понимая, какой вред нанесет степная рать русской земле. Однако на родине его вновь ожидало разочарование. Дмитрий Иванович побывал во многих русских городах, где бояре и простой народ поклялись ему в верности, и клятву они сдержали. Когда Михаил Александрович с ханским послом Сарыхожей явился во Владимир, жители города наотрез отказались признавать нового князя. Дмитрий Иванович, в свою очередь, не выполнил повеления ханского посла явиться во Владимир. Подобного на Руси не было со времен нашествия Батыя. Дмитрий, молодой, упрямый, упорный, шел на большой риск, бросая вызов Орде. Народ это рискованное дело поддержал. А если народ единодушно поддерживает князя даже в делах, не обещающих явного успеха, то это говорит о величии князя, его правоте и о его единстве с народом. Видимо, Сарыхожа понял это и с удовольствием принял предложение Дмитрия Ивановича приехать в Москву.

Здесь ханского посла, вручившего перед отъездом из Владимира ярлык на великое княжение Михаилу, встретили как долгожданного гостя. Он пировал с князьями и боярами, говорил, буквально осыпанный с ног до головы дарами, хорошие слова Дмитрию Ивановичу. Очень довольный остался этим визитом посол хана. На прощание он обещал оказать московскому князю полную поддержку в Орде.

Да, в Орду Дмитрию Ивановичу нужно было ехать. Нестабильное, шаткое положение в Восточной Европе могло в любую минуту измениться в худшую для Москвы сторону. Постоянно гневить ханов своим непослушанием было опасно: любой из соперников Москвы воспользовался бы этим.

Дмитрий собрался в путь. Митрополит всея Руси проводил его до Коломны. Здесь они расстались. Алексий поехал в Москву, Дмитрий — в Орду.

Опасения родных, близких и жителей Москвы оказались напрасны. Хан выдал ярлык на великое княжение Дмитрию Ивановичу, и тот вернулся на родину осенью 1371 года.

Митрополит и бояре все эти месяцы не сидели сложа руки. Они заключили мир с Литвой, скрепили его брачным союзом дочери Ольгерда Елены и князя Владимира Андреевича. Князь тверской тоже не бездействовал, воспользовался отлучкой Дмитрия, напал на Костромское княжество, захватил и разграбил несколько городов.

Борьба с Михаилом Александровичем продолжалась до 3 сентября 1375 года, когда князья пошли все же на мировую. Заключая договор, Дмитрий Иванович проявил щедрость и великодушие. Михаил Тверской остался доволен договором. Двадцати пяти летнему великому князю удалось к этому времени пусть и не победить окончательно, но успокоить всех своих врагов — Литву, Тверь, Олега Рязанского, Орду, — не раздразнить их, показав им в то же время свою собственную силу.

В войнах, в дипломатических схватках, в хозяйственных делах Дмитрий Иванович продемонстрировал еще одно важное качество: умение собирать вокруг себя талантливых в разных сферах деятельности людей. Они быстро и надежно строили, хорошо, с победами, воевали, украшали монастыри и храмы иконами и фресками, открывали ремесленные мастерские, осваивали новые ремесла.

Именно такие — талантливые, умелые, сильные и решительные — люди стали ядром, организующим стержнем могучего воинства, которое вышло на поле Куликово и продемонстрировало в знаменитой битве прекрасную выучку, оперативное и тактическое искусство и, главное, огромное желание победить непобедимого врага, который сто сорок лет не знал крупных поражений в Восточной Европе. Такое войско за несколько дней и даже месяцев не соберешь. Его готовить нужно годами.

Дмитрий Иванович постоянное русское войско — «двор» — увеличил до 20 тысяч человек: огромная цифра для Москвы того времени. Всех их нужно было одеть, вооружить, накормить, расселить. Луки и стрелы, длинные загнутые сабли и копья, мечи, топоры, секиры, палицы, рогатины, шлемы — «шишаки» с металлическими «наушнями» и кольчужной сеткой — «бармицей», охранявшей шею от стрел и ударов сабель, комбинированная броня из кольчуги и металлических пластин, щиты разной формы… все это нужно было либо закупать, либо делать самим. Дмитрий Иванович следил за оснащением войска, за организацией работ по изготовлению оружия и воинского снаряжения, не надеясь на везение и «щучье веление».

Уже к 1375 году войско великого князя отличалось прекрасной организацией и жесткой дисциплиной. Была создана эффективная система оповещения, которая поддерживала не только боеготовность войска, но и обеспечивала безопасность жизни вообще в то беспокойное время.

Это путь русского воинства к полю своей славы.

В 1376 году Тамерлан помог Тохтамышу стать кипчакским ханом. Тот сразу же заявил свои претензии на весь улус Джучиев, львиной долей которого повелевал (но не владел) темник Мамай. Некоторые ученые называют Мамая всесильным. И не зря. Используя распрю в Сарае, он действительно приобрел авторитет и силу. Он оказывал заметное влияние на расстановку сил в Орде. Но он не был ханом и потому в глазах потомков Чингисхана оставался незаконнорожденным, чужаком.

Узнав о стремлениях Тохтамыша, Мамай встревожился, стал искать союзников и средства для ведения крупной войны. Он собрал войско из осетин, черкесов, крымских караимов и в Крыму же завязал отношения с генуэзскими купцами, пообещав им оказывать организационную помощь в торговых делах. Мамай, по всей видимости, выудил у них деньги, а в обмен оказал им услугу — передал великому князю Дмитрию Ивановичу послание, в котором предлагал обмен чисто делового характера: я тебе ярлык на великое княжение, ты разрешаешь генуэзцам торговать в Великом Устюге. Вроде бы выгодно обеим сторонам: великое меняется на великое. Князь был не против, да и бояре поддержали его тоже, надеясь извлечь из торговли выгоду. Но, как сказано в летописях, митрополит всея Руси категорически отверг это предложение Мамая, не желая, чтобы православные торговали с католиками.

Мнение Алексия, не забывшего попыток тевтонов ввести католицизм во Пскове и Новгороде, победило на общем совете. Дмитрий отказал купцам.