Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 2. С Юрием Гагариным

— Товарищи, — говорит Инна Давыдова, больше всего обращаясь, конечно, к Юрию, — наш полет будет проходить на высоте 7 тысяч метров…

И опять Юрий чуть-чуть улыбнулся. Семь тысяч метров… Еще позавчера он глядел на Землю с высоты трехсот с лишним километров.

Человек вернулся на Землю… Фото с автографом Юрия Гагарина— «Комсомольской правде».

Василий Песков(стоит в центре в шапке) с первыми космонавтами.

На Н-ском аэродроме Юрий Гагаринвстретился со своими коллегами — летчиками, инженерами, техниками, механиками. Это люди его профессии, его стихии. Самолет уже готов к старту, а дверь не закрывается, и в дверях — Юрий — Привет вам, сердечный привет, товарищи по труду!

— Наша скорость, — продолжает бортпроводница, — 650 километров…

Шестьсот пятьдесят километров — и 28 тысяч километров в час! Как сопоставить скорость этого первоклассного лайнера с той космической, которая уносила Юрия к звездам 12 апреля 1961 года?..

На крыльях «Ила» крупными буквами надпись: «СССР». Это имя страны, ставшей самой могучей в мире за сорок с небольшим лет: страны, шагнувшей от сохи в космос. Внизу потянулись сплошные облака. Смотреть было не на что, и мы уже хотели было расспрашивать о полете, но пришел командир корабля и пригласил Юрия в кабину.

— Хотите посидеть рядом?

— С удовольствием! — по-мальчишески радостно воскликнул Юрий. — Мне это место дороже всего на свете.

В 10 часов 50 минут по Москве Бутаев вышел из кабины:

— Что на земле делается, братцы! Наш радист не может отбиться. Журналисты умоляют, требуют, просят хоть одно слово от Юрия. А вы знаете, — добавил он, — сейчас к Москве летят два самолета: наш, с востока, и «Ильюшин» № 75716 с юга. На нем летит Никита Сергеевич Хрущев, чтобы встретить героя…

Юрий выходит из кабины пилотов, снова садится у иллюминатора, и здесь мы начинаем разговор:

— Какою вы видели Землю оттуда, из космоса?

— Я видел ее в земном ореоле. Видите, вон там, — он показывает на горизонт, где белые облака переходили в сизоватую туманную дымку. — В космосе «земная» голубизна переходит в темный цвет.

— Вы видели звезды в полете?

— Видел.

— Какие?

— Не успевал определять. Скорость-то какая, знаете… Звезды мелькали в иллюминаторе, как светлячки.

— А какой был иллюминатор у вашего корабля? Квадратный? Круглый?

Юрий улыбнулся:

— Хороший иллюминатор, очень хороший!

Когда облака подо мной пропадали, я видел большие реки, леса, горы. Крупные города хорошо видно.

— Африка такая же, как на глобусе?

— Похожа. Глобусу можно верить! Человек свою Землю облазил здорово. Теперь вот космос… Когда я уходил на максимальное расстояние от Земли, она явственно приобретала форму шара.

— Что вы чувствовали в это время, о чем вспомнили?

— Вспоминал о многом. Вы же понимаете…

О доме, о матери. Ребятишки у меня… Страну нашу огромную сверху увидел. О многом вспомнилось, многим спасибо хотелось сказать…

В космосе я работал: надо было записывать показания приборов, отвечать Земле и слушать ее, надо было отстукивать ключом, а кроме того, следить еще за… своими вещами. Я находился в состоянии невесомости. Мои планшет и карандаш того и гляди могли «уплыть» куда-нибудь.

Занятная штука: тяжелый планшет вдруг сам по себе повиснет в воздухе и плывет… Да что планшет! Ноги я поднял и без всякого напряжения опустил. Опустил, а они висят. Проделал то же с руками — и руки висят… Дышалось легко. Иногда я начинал петь. Так, для себя. Песни я и с Земли слышал. Для меня все время передавали музыку — песни о Москве, вальсы, марши…

Скучно не было. А потом голос с Земли напомнил: пора закусить.

— Что вы ели?

— Специально приготовленную пищу. Но и нашего русского хлеба попробовал в космосе.

— Кто говорил с вами с Земли?

— Точно пока не знаю.

— Это был мужчина, женщина?

— Мужчина. И очень хороший человек, голос его мне был так дорог… А вообще-то для лирики у меня не оставалось времени…

— Кстати, по какому прибору следили за временем?

— А вот по этим земным часам, — Юрий чуть отвернул рукав кителя и показал обычные штурманские часы производства 1-го Московского часового завода.

— И как они после космоса?

— Ходят секунда в секунду!

— О чем вы подумали, когда получили сигнал о приземлении?

— О том, что наступил самый важный момент…

— Как встретила Земля?

— Погода была отличная. Небольшая облачность, солнце, ветерок. И когда надо мной раскрылся парашют и я ощутил крепкие стропы — запел! Запел во весь голос, что называется — на всю Вселенную: «Родина слышит, Родина знает, где в облаках ее сын пролетает»…

Да. Родина слышала своего сына. Родина каждую минуту знала, где он находится, как себя чувствует. И вот сейчас она опять следит за его полетом. Но теперь уже домой, в Москву.

Недалеко от столицы из облаков неожиданно вынырнула семерка реактивных истребителей.

На глубоких виражах они разошлись, на секунду скрылись из виду, и вот они уже рядом с «Илом». По два — у крыльев, три — сзади.

Мы видим улыбающиеся лица летчиков.

Юрий долго смотрел на них, махал им руками. Потом позвал бортпроводницу и протянул листок:

— Попросите, пожалуйста, радиста передать от меня…

И радист передал: «Друзьям летчикам-истребителям. Горячий привет! Юрий Гагарин…»

Все буквально прилипли к иллюминаторам.

И в тот самый миг, когда летчики услышали привет космонавта, они чуть-чуть покачали ему крыльями. Мелькнули подмосковные поселки внизу. На улицах и на шоссе — толпы людей. Они видят Ил-18, окруженный семеркой истребителей. И даже если не слышат радио, понимают: летит он, герой космоса.

И вот под крылом Москва. Сверху видно: людские реки на улицах. Алые флаги, знамена движутся к центру, на Красную площадь, к Кремлю. Потом мелькают башни Кремля, проносятся очертания зубчатой древней стены. Сколько видели седины Кремля, но такого…

Не было на земле такого! Юрий прильнул к иллюминатору. Следы волнения, счастья на его лице. И нам показалось, что если бы он даже расплакался в эту минуту, люди бы поняли его слезы…

— Юра, ты долго ждал этой минуты?

— Совсем не ждал. Не думал, что мне придется…

Скрылась Москва. «Внуково». Ушли в облака истребители. Выпущено шасси. Мы не услышали легкого касания земли. Земля, как мать, ласково приняла в объятия своего Сына… Юрий оторвался от иллюминатора, выдохнул: