Ефим Черняк - Призрачные страниц истории

В течение целого столетия не было пролито света, могущего способствовать решению вопроса, кто же был предателем в составе Комитета общественного спасения. Между тем признание иностранным лазутчиком того или иного члена Комитета приводило к ломке представлений о различных событиях того времени.

В 1894 г. английская комиссия по изданию исторических документов выпустила в свет второй том публикации «Рукописи эсквайра Д. Б. Фортескью, хранящиеся в Дропморе». (Владелец Дропмора благодаря родственным связям унаследовал личные архивы некоторых видных государственных деятелей.) В томе были напечатаны 28 информационных бюллетеней, которые английский посланник в Генуе Френсис Дрейк пересылал с сентября 1793 г. по июль 1794 г. в Лондон. В их числе есть и бюллетень с отчетом о заседании Комитета общественного спасения 2 сентября 1793 г., когда там рассматривались обвинения против Энена. После публикации донесений Дрейка пользующиеся европейской известностью французские и английские историки А. Олар, Д. Клефем и другие довольно дружно объявили содержащиеся в этих депешах сведения фальшивками, с помощью которых роялисты стремились повлиять на политику иностранных правительств и выуживали у них деньги. Однако через двадцать лет, в 1914 г., крупный французский историк А. Матьез пришел к иному выводу — далеко не все известия, которые приводились в депешах, являются ложными. Некоторые, кажущиеся на первый взгляд фантастикой, соответствуют истине. Многие из них демонстрируют большую осведомленность о планах Комитета, которые к моменту отправки бюллетеней не выразились еще ни в каких конкретных действиях. В донесениях, посланных весной 1794 г., имеются сведения о глубоких разногласиях между членами Комитета и о том, что часть из них встречается в глубокой тайне на окраине Парижа, подготовляя заговор против остальных своих коллег. Все это было известно тогда только немногим членам Комитета общественного спасения, и человек, который непосредственно являлся источником информации для Дрейка, или, точнее, те, кто добывал ее в Париже и пересылал за границу, должны были близко стоять к одной из комитетских группировок.

Имя информатора Дрейка хорошо известно. Это глава уже упоминавшегося выше шпионского центра «Парижское агентство» Луи Эмануэль граф д'Антрег. Именно к нему сначала в северную Италию, а потом в Швейцарию стекалась информация из Парижа. Постепенно историки установили и личность членов «Парижского агентства», которые фигурировали под различными псевдонимами в разведывательных донесениях. К 28 бюллетеням, опубликованным, как мы знаем, в 1894 г., позднее, уже в 60-х годах XX столетия, добавились еще 130 депеш Дрейка, обнаруженных в английском государственном архиве — Паблик рикорд оффис, подписанных Дрейком, но, вероятно, отредактированных д'Антрегом. Подобные донесения были также найдены в австрийских, испанских, российских архивах: граф продавал тот же товар разом нескольким покупателям. Было установлено и еще одно существенное обстоятельство — в интересах роялистской эмиграции он вносил значительные изменения и добавления в поступавшие из Парижа известия. Многое из сообщавшегося в разведывательных донесениях не отличается от установленного историками по другим документам и нужно лишь для того, чтобы представить, насколько были осведомлены эмигранты и иностранные правительства о событиях, происходивших во французской столице. Однако некоторые депеши содержат информацию, которая, окажись она верной, изменила бы утвердившиеся в науке представления о смысле ряда событий и участия в них виднейших политических деятелей. Как уже отмечалось, еще в начале XX века А. Матьез, вопреки преобладавшему мнению, рекомендовал не отвергать с порога любую, даже кажущуюся совершенно фантастической информацию д'Антрега, а пытаться ее проверить. Часть новейших историков Французской революции рассматривает донесения «Парижского агентства» как смесь ошибок и правды. При этом, проводя разграничение между ними, иногда вполне произвольное, создают новую смесь ошибок и правды — мы бы сказали: мешанину из действительной и виртуальной истории — ничуть не лучшую, чем содержащуюся в бюллетенях.

Д'Антрег пытался убедить Дрейка, точнее, его лондонское начальство, что роялистским агентом в Комитете общественного спасения является не более, не менее, как ведающий военными делами Лазарь Карно, которого называли «организатором победы».

Большинство историков сочло это хвастливой ложью набивавшего себе цену главы шпионского центра, хотя, учитывая последующую политическую позицию Карно, нельзя исключить возможность каких-то его контактов с роялистским подпольем. Оно могло, например, предложить сотрудничать в обмен на гарантии на случай реставрации Бурбонов. Если исходить из такой гипотетической связи Карно с роялистами, немало изменится в нашем представлении о ходе политической борьбы в годы якобинской диктатуры. Последующие исследования, правда, привели к предположению, что шпионские функции выполнял один из служащих Комитета общественного спасения, Жан Жозеф Дерше. Однако это лишь предположение, сами же члены Комитета были убеждены, что предателем был кто-то из его членов, поскольку только они располагали информацией, которую передавал вражеский разведчик.

Другой, не менее показательный пример — определение роли Эмануэля Жозефа Сиейеса, во время якобинской диктатуры лидера Болота в Конвенте, послушно выдававшего на расправу жирондистов, эбертистов, дантонистов, чтобы потом с готовностью принять, пусть сначала пассивное, но оказавшееся решающим участие в перевороте 9 термидора. Известный французский историк Ж Годшо не так давно писал, что «Парижское агентство» сочинило свой роман, отталкиваясь от замечания о Сиейесе, сделанном Робеспьером: «Он не перестает действовать в подполье собрания (Конвента — Е. Ч. ). Он роет землю и исчезает». Однако, есть основания усомниться, что это действительно слова Робеспьера. Мы знаем о них из мемуаров члена Комитета общественного спасения Барера, никак не отличавшегося правдивостью. Вдобавок этот лукавый карьерист во время, когда писал свои воспоминания, являлся рьяным противником Робеспьера, в аресте и гибели которого он принимал самое деятельное участие. У Барера не было никакого резона вызывать неудовольствие все еще влиятельного Сиейеса. Добавим, что за цитированными выше словами Робеспьера (или, возможно, Барера, приписавшего ему эти слова) следуют следующие замечания: «Он всем руководит и вовлекает в ссоры. Он вызывает смятение и исчезает. Он создает фракции и приводит их в действие, натравливает одних на других, и сам держится особняком, чтобы впоследствии, если позволят обстоятельства, извлечь из этого выгоды для себя». Если верить Бареру, Робеспьер обвинил Сиейеса в подрывных действиях. Комитет общественного спасения потребовал предъявления доказательств, а так как они не были представлены, дело постепенно заглохло, и Сиейес был спасен от неминуемой гибели.