Лев Исаков - Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

Любопытно однако следующее: эта «многослойность» особенно ярко подчёркивается в направлении Восток-Запад естественными рубежами долин и оврагов, ручьёв и речек, впадающих в Колочу преимущественно справа – и относительно мало проявляется в направлении Север-Юг, где выраженным естественным рубежом является только Колоча; и если в первом направлении по Правобережью раскрываются богатые возможности разнообразных форм переходных боевых действий со смещениями в пространстве, то во 2-м условия местности задают жестокий ударно-позиционный бой ЗА и ВОКРУГ берега Колочи, т. е. Бородинское поле не только «многослойное», но и «поляризованное». В первом случае оборонительные формы боя, например в форме завязывающего начала более соответствуют условиям поля – во втором устремление на прорыв через линию Колочи одного из противников задаёт беспощадно-бескомпромиссное развитие с самыми решительными целями и активнейшими формами борьбы т. к. серьёзные рубежи далее в направлении Север-Юг отсутствуют и французский прорыв на Правобережье грозит рассечением и вдавливанием русской армии в леса за Старой Смоленской дорогой, а русский прорыв на Левобережье задаёт потенциальную угрозу опрокидывания французской армии в излучину Колочи – Москвы-реки на Северо-Восток при захождении левым флангом от Шевардино на Валуево по плоской позиционно-девственной равнине Левобережья.

При этом позиционное богатство Правобережья опять задаёт определённые вдохновляющие условия для владеющей им стороны: его овраги и долины становятся отсечными позициями, препятствующими расширению прорыва, и за которыми собираются и выстраиваются войска для подрубающих атак по долине Колочи на основание неприятельского клина, особенно страшные справа, от Гряды; артиллерия высот флангов (Шевардино, Курганная – Горки) берёт в огневое окаймление зарвавшегося неприятеля, в то время как его собственная застрянет на переправах, и вообще прекратит огневую поддержку войск, т. к. из-за превышения правого берега над левым перестанет видеть поле боя.

Позиционная бедность Левобережья задаёт и бедность выбора способов борьбы, как и отсутствие временных развязок в них. Всё её содержание сводится к Единственной Неостановимой Атаке-Бойне, так как ставшие на равнине войска в отсутствии природных заслонов и укрытий уподобляются дуэлянтам у барьера и взаимоистребляются в полчаса – час; преобладающей формой боя является стремительный маневр на сближение и опрокидывающая атака белым оружием, расстраивающие организацию и нацеливание истребительного огня; а главные тактические характеристики: внезапность, быстрота, ошеломляющая сила первого удара; сам бой выглядит как однократное действие без промежуточных развязок и смены целей, замедляющих движение. Как самостоятельная форма он малопродуктивен и имеет смысл лишь в ознаменование или завершение какого-либо целенаправленного боевого мероприятия и выдыхается, когда развёрнутая хорошо прикрытая войсками артиллерия кладёт предел всякому творчеству полководцев и значению отчаянного натиска пехоты и конницы – т. е. крупная операция на Левобережье может быть в основном лишь опосредованием событий на Правом берегу. В отсутствие позиционных факторов определяющим становится уже тактическое своеобразие войск, и некоторые преимущества здесь проступают на французской стороне: относительно больший удельный вес тяжёлых ударных компонент в составе пехоты и конницы; большая дальность настильного огня преимущественно пушечной артиллерии; наличие стратегического массирования конницы (корпус Мюрата), обеспечивающий как быстрый перехват маневров противника, так и упреждающее навязывание своих угроз. В то же время русские войска, воспитанные в суворовских традициях ударных ближних схваток и виртуозного владения белым оружием, имели большие способности к такому бою, а их психологическая устойчивость, обожжённая оскорблённым национальным чувством, была выше, чем у неприятеля.

Подводя итог, можно утверждать, что привязка всех ключевых элементов поля к Правобережью создаёт очень серьёзный перевес занявшей его стороне, и так как первый выходила на поле русская армия, то ей он и доставался – её левобережному противнику оставалось выбирать между отчаянно-рискованными по уязвимости своего правого фланга и коммуникационной угрозе Новой Смоленской дороге наступательным боем с Севера на Юг через Колочу; или малоперспективным прогрызанием возникающих друг за другом естественных рубежей по оврагам и высотам Правобережья (не менее 5 от Доронино до Псарёво) наступая по Правобережью с Запада на Восток и прикрываясь каким-то означением сил на Левом берегу от очевидной угрозы обхода русских на всё те же коммуникации; или искать решения в каких-то промежуточных комбинациях между этими крайностями, на которые хватит/не хватит сил, ибо придётся вести бой на Двух берегах с противником, разместившимся на Одном. Было маловероятно как в 1812 г., так и сейчас предполагать, что Наполеон бросится очертя голову, положив на кон всё, в лобовую атаку через Колочу: в военной области он всегда оставался великим реалистом, и допускал редкие залёты только в политической: Европа – Азия, Россия и Европа… Но подвижка Материковых плит дело Надчеловеческое, Природное или Божественное – Человек может под ним только надорваться.

Таким образом, совокупные позиционные качества Бородино определялись условиями Правобережья, а на последнем задавались наличием 2-х элементов: 9 километровой дуги высот от Маслова до Утицы и отстоящего от неё на 2–3 км. Шевардинского Кургана; и тем сложным взаимодействием, в котором они находились друг с другом. Одновременное владение этими элементами русской стороной предельно осложняло положение противника, обстановка делалась протяжённо-вибрирующей, т. к. завоеватель должен был первоначально решить несколько сложных, частно-подготовительных задач уже развёрнутой армией, когда бой есть, а сражения ещё нет – если иметь в виду выход на его определяющие этапы – и как следствие передвижение и маневрирование войсковых масс около и между элементов позиции, предваряющее «фехтование» решающему «лому», при этом наступающая сторона направлением своих усилий не только достаточно широко вскрывает свои замыслы, но и принудительно оформляется в некоторые автономные образования для операций на Дугу или Шевардино, по Правому или по Левому берегу. При этом Шевардино более работает на дугу, ослабляет напряжение действий против нее, и в свою очередь, навлекает большую ярость на себя, нежели обратное; пока они вместе, дуга в большой степени вообще недоступна нападению, оно как жало той рогатины, что держит зверя на расстоянии; в то же время, далеко выдвинутое, оно кажется каким-то «легким», «облегчая» и весь левый фланг, только при ближайшем знакомстве с ним обнаруживается, что это жало имеет и боковые лезвия и отклоняющиеся ножи…