Фрида Суслопарова - Первый гром и первая любовь

- Правда. И с мужем своим, Степаном, лается. Однако взять может, задумчиво говорила Ангелина.

- Нет!

Маленькая Олеся была особенно дорога Дине. Ведь девочка была едва жива, когда пришла в ясли... Олеся болела больше других и долго не поправлялась... Зато и перемены, происшедшие с Олесей, были особенно ощутимы, девочка разрумянилась, пополнела, окрепла, а главное, успокоилась. Теперь она уже не вздрагивает и не стонет во сне. Веселая, добрая.

Подойдет Олеся к Беляшу и уговаривает:

- Ну Беляшочек, ну гарный, покушай цю кисличку, вона дуже добра...

Поросенок подымает поросшее щетинкой рыльце и тычется в ее руки. Беляш давно получил свободу и, как собачка, бегал за Диной, охотно возился с детьми, но всегда он отличал Олесю и сразу шел на ее зов. Не только Беляш, хитрая приблудная кошка, которая, несмотря на гонения, прижилась в доме и частенько нахальничала, тоже любила Олесю, терлась и томно мурлыкала, забираясь к ней на колени.

"Олеся, Олеся, что я буду с тобой делать?" - думала Дина, все чаще с тревогой поглядывая на ничего не подозревающую девочку.

В один из вечеров в ясли торжественно пришли дед Степан с тетей Нюшей и забрали Пылыпка. Еще одно прощание, еще одна опустевшая коечка.

Многие дети возвратились уже в семьи, некоторые приходили только на день, а ночевать уходили домой, все просторней и тоскливей становилось в доме.

Между тем солнечные дни сменились пасмурными, и, хотя на дворе стоял только август, казалось, уже наступила осень. И не верилось, что впереди еще много солнца и тепла.

Дина подолгу стояла с ведрами у реки. Медленно, лениво текла река, густели заросли камыша у берегов, знакомая ива на противоположном берегу по-прежнему полоскала свои зеленые пряди. На середине реки плясали бойкие водомерки.

В один из таких дней за спиной Дины раздался Ганкин голосок:

- Ось тутечки вона, Дин, а Дина!

Дина обернулась.

Незнакомая женщина в темном платке и городском платье держала за руку девочку лет восьми, двое малышей, видимо, девочка и мальчик, на которых было намотано какое-то тряпье, стояли за спиной женщины.

Что-то знакомое почудилось Дине в темных глазах женщины.

- Ну, Дина, принимай пополнение, - сказала та.

- Анна Родионовна? А я вас не узнала! - воскликнула Дина. - Но как же... - Она хотела сказать, что ясли закрывают и куда она денет этих детей, но, взглянув на старшую девочку, которая боязливо ухватилась за руку Анны Родионовны, Дина сказала:

- Вот и хорошо! Здравствуйте, ребятки. Меня зовут, Дина, а вас?

- Марийка...

- Соня...

- Тарас...

Мальчик был совсем мал, лет четырех-пяти...

Все пошли в дом. У Дины в печи стоял чугун горячей воды, собиралась простирнуть кое-что, теперь вода пригодится для купания детей... Но раньше нужно их накормить. Усадив детей за стол и наливая им теплый борщ, Дина с опаской поглядывала на лохмотья, в которые они были закутаны.

- Все чистое, - угадав ее тревогу, сказала Анна Родионовна, - я их там перекупала и все выстирала, так что не бойся... Эти ребята будут жить здесь. Марийка присмотрит за ними, правда, Марийка?

- Ага, - с аппетитом хлебая борщ и откусывая большие куски хлеба, сказала девочка.

- А Соня и Тарас, они брат и сестра, будут вести себя хорошо и будут слушаться Марийку, она теперь им старшая сестра, поняли?

Те согласно кивнули.

Анна Родионовна сняла платок и сразу помолодела.

- Я налью вам, Анна Родионовна, борща? - предложила Дина. - Вы как ехали, машиной?

- Налей черпушечку... Да нет, мы с "Красного маяка" пеши... Тут недалеко...

- Я знаю, знаю...

Поели. Дина пошла провожать Анну Родионовну.

- Ты вот что, Дина! Отвезем их вместе со своими в город, в детский дом. Не бойся, там им будет хорошо. Эти дети - сироты. Они жили в ужасных условиях. Соня и Тарас одни в полуразвалившейся хате, их кормили люди, но больше побирались, а у Марийки умерла бабушка, вот при мне. Я их и забрала. Дина! В том доме, где я работала, сейчас там моя подруга заведует - Мария Тимофеевна, женщина замечательная и очень добрая... У тебя своих сколько? спросила Анна Родионовна.

- Да у меня одна Олеся осталась, - сказала Дина.

- А остальные? Ты же говорила, что у тебя восемь сирот, - удивилась Анна Родионовна.

- Было восемь, четверых братиков взяла Наталка, тетка их, что приехала из города, Пылыпка - дед Степан, Ганка со мной поедет в город. Оксану берет тетка Ангелина, осталась Олеся...

Анна Родионовна с улыбкой покачала головой.

- Ну и Дина! А ты уверена, что детям будет хорошо у этих людей?

- Конечно, уверена, Анна Родионовна!

- Ну ладно, мы тут присмотрим. Большие дела, девочка, задумали мы в деревне. Родильный дом построим, ясли будут круглогодичные, еще фельдшерский пункт... Добьемся в городе ассигнований. Ведь теперь деревня не то, что раньше, теперь она колхозная, и люди должны почувствовать это!

...Новенькие быстро прижились в яслях. Тарас играл с Олесей, она показала ему, как нужно почесывать за ухом Беляша и как бегать с ним наперегонки. Соня оказалась хорошей помощницей Ганке, а Марийка грустила, бабушку вспоминала. Дина старалась занять ее разными домашними делами.

Каждый день в яслях бывали гости: то ребята, то их родители заходили проведать Дину. Однажды пришли Наталка с Павлом и ребятами.

- Ой, хлопчики, какие вы стали большие! - Дина всех перецеловала.

- И волосы у вас отросли. Скубиться больше не будете? - повернув сияющее лицо к "родителям", спросила она.

- Теперь до самой Красной Армии, - отвечал за них Павло.

Он тоже изменился, вместо городского пиджачка надел льняную косоворотку, подпоясанную ремешком. Павло загорел и, казалось, раздался в плечах. Наталка, в украинской одежде, широкой в сборку юбке и вышитой сорочке, с высоко подобранными и закрученными волосами, - настоящая молодица с картинки. В маленьких ушках покачивались серебряные сережки, с розовых губ не сходила довольная усмешка.

- Какая ты красивая! - сказала Дина. - Ой, что же мы стоим? Идемте в дом.

- А де Беляш? - спросил Юрко.

- Наверное, в огороде, Олеся теперь верхом на нем ездит, - рассмеялась Дина.

- Пошли, они там, - Ганка помчалась в огород, и вся ватага ринулась за ней.

- А мы собрались траву покосить, - сказала Наталка, - вот и зашли. Ясли скоро закрываются?

- Да, скоро, - грустно ответила Дина. - Ну, как хлопчики?

Перебивая друг друга, Павло с Наталкой стали рассказывать, как они устроились, как Юрко следит за братьями, - утром убирают постели, умываются, чистят зубы, вечером моют ноги, за стол не садятся с грязными руками, во время еды не разговаривают...

- Откроют глаза, так сразу: "добрый ранок", - сказала Наталка, вечером: "спокойной ночи". Такие культурные...

- Я тут косу точил, обрезал палец, - засмеялся Павло, - ну с досады и крикнул: "От зараза", Юрко подошел и говорит: "Ты, папка, так не обзывайся, это грубо..."