Митрофан Довнар-Запольский - Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия
- Название:Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Харвест
- Год:2015
- Город:Мн.
- ISBN:978-985-18-3584-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Митрофан Довнар-Запольский - Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия краткое содержание
Эта книга «отца» белорусской историографии М.В. Довнар-Запольского вышла в свет в 1891 году. С тех пор она не переиздавалась, поэтому практически неизвестна современным читателям. Между тем, ее содержание по-прежнему представляет значительный интерес для всех, кто интересуется историей белорусского народа.
Предлагаемое издание состоит из трех частей. В первой дано географическое описание земель кривичей и дреговичей. Во второй кратко изложена политическая история Полоцкого, Смоленского и Туровского княжеств. В третьей, дополнительной, части помещены статьи ряда авторов, знакомящие с современными взглядами на историю кривичей и дреговичей.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Прозвище князя Всеслава «Волх» из былины о Волхе Всеславиче происходит от термина «вълхвъ» — «языческий священник, чародей»; только представитель сословия священников в то время мог «бросить жребий», что и делает Всеслав, прося судьбу «о девицю себе любу» (то есть Киев); только чародей, как Всеслав, мог иметь «вещую» душу, причем весьма характерно, что архаическое индоевропейское определение волка *weid-n(o), в облике которого «рыскаше» князь, попутно может свидетельствовать и о «пророчестве» этого зверя [87] По мнению В. Лобача, построенный при жизни Всеслава Софийский собор вряд ли можно рассматривать как однозначное свидетельство перехода князя в христианство, так как храм св. Софии в то время был прежде всего символом мощи и величия государства.
. А. Югов, анализируя некоторые спорные места в «Слове о походе Игоревом», добавляет к этому ряду другие свидетельства «чародейского» образа полоцкого князя: его «вещая» душа может переходить в другое тело — «в друзе теле»; эпитет Всеслава «хытръ» означает волшебника; князь добывает себе киевский престол «клюками» (волшебною хитростью); за одну ночь он переносится из-под Киева к Новгороду — «обвейся на сине мыле» (повиснув на синем облаке).
Со своей стороны заметим, что мифологические черты Всеслава Чародея, известные из «Слова…» (способность превращаться в волка) и былины про Волха Всеславича (рождение от змея) [88] Существует связь летописных сообщений о появлении в 1028 году над Восточной Европой видимого повсюду змееподобного полярного сияния с датой рождения Всеслава Чародея (зима 1028/1029 гг.).
, хорошо согласуются с древними индоевропейскими представлениями о владетеле-волке и змее, символически связанными с царской властью (сравни лексический ряд Волх, владетель, волость, власть и имя бога Велеса, с которым тоже связаны волчий и змеиный культы, с индо-европейским корнем *uel- для обозначения власти). Кстати говоря, общие индоевропейские истоки имел и другой институт власти, известный на Полотчине, — вече (народное собрание), которое воплощало давнюю традицию так называемой «аристодемократии», имеющую эквиваленты прежде всего в Северной Европе (скандинавский тинг).
До сих пор не прекращается обсуждение между учеными внешнеполитических акций Всеслава. Известно, что после вынужденного изгнания из Полоцка он отправился к финскому племени водь и во главе его учинил поход на Новгород. Как это ни странно, но через языческий и балтский контекст становится понятной скрытая мотивация такого поступка Всеслава. Дело в том, что на землях води выявлено балтское присутствие: значительное число захоронений с восточной ориентацией, которая считается типично балтской обрядовой чертой, распространение в курганах вещей балтского происхождения, балтская гидронимия на территории племени, наличие у води (как и у полоцких кривичей) длинноголового широколицего антропологического типа, который в этой части Европы связывается с балтами.
В балтском контексте води, как нам кажется, можно увидеть следы кривичской колонизации, когда носители культуры длинных курганов, а позже и псковские кривичи проникали на водскую пятину. Это подтверждается тем, что в Латвии потомки води, переселенные туда в 1445 году, известны как кревинги, что можно истолковать их давними контактами с кривичами. Поэтому поход Всеслава, которому язычники-водь доверили свое войско, — не в последнюю очередь, видимо, благодаря его сакральной харизме, похож на продуманный тактический шаг, в основе которого была уверенность в «генетически обусловленной» лояльности води.
Также совсем не случайна согласованность его нападения на Новгород и народного восстания в этом городе, инспирированном языческим волхвом против епископа и новгородского князя — врага Всеслава. Более того, недавние исследования свидетельствуют о связи между языческими реакциями на Балтике (в землях ободритов в 1066 году и в Швеции в 1067 году) с войной Всеслава против Ярославичей, отмечается роль Чародея в этих событиях как потенциального союзника шведского (и, возможно, ободритского) языческого движения [89] Эти обстоятельства не позволяют рассматривать князя в качестве «образцового христианина» (см. суждение В. Познякова о конфессиональной принадлежности Всеслава Чародея: Пазнякоў В. Рэц. на: Kryŭja: Crivica. Baltica. Indogermanica. // Беларускi гiстарычны агляд. 2000. Том VII, сш. 1, с. 229–230). В свете языческой «реакции» можно рассматривать и освобождение Всеслава киевским вече и недолгое его господство в Киеве. Как считал В. Комарович, полоцкий князь символизировал языческую старину в конфликте киевлян со старшими Ярославичами и он явно противостоял грекофильской ориентации последних (Комарович В. Культ рода и земли в княжеской среде XI–XIII вв. //Труды Отдела древнерусской литературы. Вып. 11 (1955), с. 102–103).
.
Можно допустить, что наибольшей (прежде всего военной) поддержкой Всеслав пользовался среди балтских племен, с помощью которых он, скорее всего, вернул в 1071 году свой законный полоцкий престол. Во время царствования Всеслава Чародея, продолжившего политику своего отца Брячислава, отношения с соседними лето-литовскими племенами имели преимущественно мирный характер. Пробалтской сутью политики кривских владетелей [90] Сопоставляя два варианта этнической основы Полоцкого княжества: либо скандинавско-славянской, либо балтско-славянской, полагаем, что наиболее точным был бы термин балтско (кривская) — русская (последняя компонента — немногочисленная, но политически господствующая славяноязычная полиэтничная «русь»)./
, возможно, объясняется и включение в состав их государства земель селов и латгалов, где вскоре возникли два города-форпоста — Гер-цике и Кукенойс, которые со второй половины XI века входили в состав Полоцкого княжества [91] Для обоснования нашей мысли укажем на отчетливую латгальско-кривскую связь, выявленную в распространении в кривицком ареале «латгальских» топонимов типа Латыголичи, Латыголь и названий с основой kriv- (kriev-) в Латгалии. Имеется также суждение о значимой роли балтского населения Верхнего Поднепровья в этногенезе латгалов и возможности переноса ими в Восточную Латвию самого названия «латгалы» (Радиньш А. К вопросу об этнической истории латгалов // Историко-археологический сборник. 1997, № 12, с. 207–220). Кстати, идеализировать отношения Полотчины со всеми балтскими племенами не приходится (напомним неудачный поход 1106 года на земгалов), но, принимая во внимание частые столкновения между самими балтами, можно смело рассматривать экспансию Полоцка не в русле «балтско-славянской конфронтации», а как естественную борьбу за доминирование в своем регионе.
.
Интервал:
Закладка: