Дмитрий Суворов - Все против всех

А ведь многие светлые головы России указывали на иной путь и были готовы служить его реализации. Граф Резанов, известный российский мореплаватель (и герой популярной рок-оперы "Юнона и Авось"), за свои деньги организовывал экспедиции, лишь бы создать на Тихом океане форпосты новой цивилизации. Не поддержали...

Отчаянно, истово служил этой идее другой славный моряк - Невельский: чуть не разжаловали из офицеров (спасло лишь личное заступничество Николая I). Наконец, еще декабристы предлагали реорганизовать империю в Соединенные Штаты России, то есть децентрализовать страну и тем самым дать простор региональному самоуправлению, что только оздоровило бы экономику, так как управлять, тем более эффективно, таким территориальным гигантом просто невозможно. Как на сие отреагировали, общеизвестно.

Какова была позиция Урала в этом вопросе? Собственного движения, подобного сибирскому областничеству, наш край не родил. Но уральские интеллектуалы, особенно активисты так называемого УОЛЕ (Уральского общества любителей естествознания), а также промышленники в целом солидаризировались с сибиряками по вопросу оппозиционности имперским притязаниям центра, хотя и не без конкуренции по отношению друг к другу. То есть по сути сибирское областничество обрело уральских союзников.

Это может показаться странным. Ведь Урал, в общем, не был сырьевым придатком Европейской России, как Сибирь, - уральская промышленность уже с Петровской эпохи была становым хребтом обрабатывающей промышленности всей страны, да и технический ее уровень был не ниже мировых стандартов. Однако диктат центра больно бил и по Уралу. Причем сказывалось это в самых разных сферах жизни.

Судите сами.

Если взять только одну гуманитарную сферу, выяснятся две противоположные тенденции. С одной стороны, список деятелей художественной интеллигенции с Урала весьма впечатляющ: писатели Мамин-Сибиряк и Решетников, композитор Чайковский, скульптор Шадр, художник Бронников, архитектор Воронихин, автор столичного Казанского собора. Это только те, кто прорвался в столицы и сделал там карьеру.

А с другой стороны, сколько тех, кто не прорвался! Таких, как художники Худояровы и Денисов-Уральский или писатель А.Бондин; их даже никогда не называют "русскими", а только "уральскими", как бы подчеркивая их местечковость.

Это только касательно творческой интеллигенции! А если говорить о технической, список уральских гениев будет вообще безразмерным: от Ползунова и Черепановых до А.С.Попова. Но все - провинциалы (если не уехали).

Именно промышленная специализация Урала мощно подталкивала край к конфронтации со столицами. Ведь такие индустриальные регионы всегда порождают мощные промышленно-финансовые корпорации, вроде крупповской в Руре или рокфеллеровской и моргановской на Атлантическом побережье США. Между прочим, такой город, как Нью-Йорк, не только никогда не был столицей страны, но даже и столицей штата. По нашим юридическим меркам, это райцентр (и Чикаго тоже, и Сан-Франциско). А вес этих центров промышленности и культуры не требует комментариев.

Кстати, на Урале эта тенденция прослеживается очень давно. Появление империи Строгановых в XVI веке и Демидовых в XVIII веке отнюдь не случайность, как и трагически оборвавшаяся деятельность князя Матвея Гагарина по созданию в Тобольске и Верхотурье местного культурного и самоуправляющегося центра. За сепаратизм его после пыток повесили по приказу Петра I. Нет сомнения: все это более или менее удачные попытки отстоять тот статус Урала, который бы соответствовал реальному значению края.

И здесь самое время вернуться в кровавый водоворот гражданской войны и под этим углом зрения взглянуть на то, что происходило тогда на Урале и в Сибири. Картина вырисовывается поразительная. Белогвардейцев, пришедших на Восточный фронт из центра, - абсолютное меньшинство (к ним следует отнести народоармейцев В.Каппеля, пришедших с Волги, и бойцов штурмовых отрядов, привезенных Колчаком из Франции и с Балкан). Основная, подавляющая масса сражающихся на Урале и в Сибири - местные жители, воюющие за свои, региональные интересы и идеалы. На семьдесят пять процентов колчаковская армия состоит из уральских и сибирских крестьян; остальные - уральские рабочие, уральские, оренбургские, сибирские, семиреченские и енисейские казаки, а также представители средних слоев населения края.

Но самое главное: одна из популярнейших идей среди урало-сибирских белогвардейцев, если не самая популярная, - знакомая нам идея сибирского областничества. В колчаковской администрации "областники" вообще преобладали.

Советская печать со свойственной ей примитивной вульгарностью формулировок сообщает: "Сибирские областники готовили антисоветское восстание, сотрудничали с Колчаком" (Большая Советская Энциклопедия), "администрация Колчака состояла из представителей сибирской кулацкой интеллигенции" (Л.Китаев). Но и в армии ту же идею разделяют очень многие ведущие военные руководители, в том числе "юные омские командармы" (по выражению Л.Юзефовича), такие, как мужицкий генерал А.Пепеляев, а также, по существу, и казачьи атаманы. Что касаемо рядового состава, то вот характерный факт: не российский триколор, а изобретенное областниками бело-зеленое знамя свободной Сибири будет реять над головами бойцов Северной армии белых, входящих в Пермь в последние дни декабря 1918 года (и пермяки приветствовали их теми же знаменами).

Подытожим: на Урале и в Сибири субэтническая природа конфликта выступает практически в чистом виде. Вообще, надо сказать, что именно эта специфика - наличие сплоченной массы, объединенной общей позитивной идеей, - делала урало-сибирское сопротивление в политическом плане более опасным для большевиков, чем любое другое. Все остальные центры белого движения были либо локальными по дислокации и задачам своим (Краснов на Дону, "учредиловцы" в Самаре, северные белогвардейцы), либо представляли из себя достаточно разносоставные объединения без ярко выраженного объединяющего начала, как Юденич и в меньшей степени Вооруженные силы Юга России.

Идея сибирского областничества, безусловно, была не только мощным объединяющим началом, но и - что главное - выступала как определенная альтернатива большевизму. Кроме того, не забудем, что областничество имело левую, демократическую окраску и потому плохо попадало под вульгарную красную пропаганду типа: "Мы, божьей милостью Колчак, воссесть на царский трон желаем".

В общем, приходится снова вспомнить ленинское: "На Восточном фронте решается судьба революции!", потому что там сумели противопоставить красным не только силу, но и идею.