Юрий Воробьевский - Шаг змеи

Такие подмигивания-намеки тоже стали считаться мудростью — по-еврейски «хохмой». Мудрость в каббале символически ассоциируется с правым глазом Адама Кадмона — абсолютной сущности, по образу которой якобы и был создан человек. Не по образу Божию, а по кальке ведомого лишь каббалистам загадочного персонажа! Итак, подмигнул правым глазом Адам Кадмон — и «мудрецу» уже ясно: имеется в виду совсем не то, что говорится.

Так утрачивалось духовное первородство. Чечевичная похлебка пришлась по вкусу!

Именно тайные соображения заставили книжников и фарисеев «не узнать» Спасителя. Отвергнуть Воплощенное, Очистительное Слово. А ведь строки Торы кричали: это Он! [20]

Как принимал свое богоубийственное решение Синедрион? «Мудрецы» ведь видели Господа, знали, что это Он. И боролись с Ним. «Израиль» так и переводится двояко — видящий и борющийся с Богом. Сказано об этом было давно:

«И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал [ему]: отпусти меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал [ему]: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь»

Когда явился Сын Божий, «учителя» народа своего вслушивались в какой-то шепот. Вслушивались с боязнью как бы не потерять ни единого лжеслова! Ведь не знали сами, чем ответить можно на чудеса Спасителя. И вот диавол подсказал сюжет, который появится после в Талмуде. Повторю этот чудовищный бред кратко (прости, Господи!).

Оказывается, Йешу (Иисус) выкрал в Святая Святых Соломонова храма тайное имя бога, с помощью которого и можно было творить чудеса. «И тогда мудрецы Израиля выбрали из своей среды образованного человека по имени Йехуда (Иуда. — Ю. В.) Искариот, «большого мудреца». Этот Йехуда проделал в Храме ту же комбинацию, что некогда Йещу («рана в бедре», куда был засунут пергамент), и тоже овладел тайной Имени. Мудрецы снова пришли к царице и потребовали нового диспута. Царица призвала к себе Йешу «усадила его перед собой… Увидев мудрецов по другую сторону стола, он сказал:

— Предок мой, Давид, мир праху его, так сказал об этом времени: «Окружили меня псы, толпа злых окружила меня», но пророк так сказал обо мне: «Не бойся их, ибо я с тобой, чтоб спасти тебя — слово Господа»… Обо мне пророчествовал предок мой Давид: «Ибо Он примет меня». И вот сейчас Отец мой зовет меня, и я хочу подняться на небеса».

И он взлетел. Йехуда взлетел следом. Он ничего не мог поделать с Йешу, но мудрецы научили его, как справиться с волшебной силой Имени. Единственный был способ: осквернить! [21]Йехуда помочился на противника, оба осквернились, упали на землю, и оба забыли Имя.

История эта известна всем христианским мудрецам, и поэтому они так не любят Йехуду Искариота» [144].

Средневековые христианские изображения помещают Иуду на колени самому диаволу. Имя его до сих пор находится в благодарных объятиях иудейской мысли. Душа же — на дне ада.

А любит ли Иуду диавол? Этот змей всегда готов обернуться веревкой, которая подворачивается под руку в самый «нужный» момент. Предатель повесился. Но чьи-то осторожные руки веревочку подобрали. Спрятали до поры до времени. Она еще пригодится!

Смоковница богоизбранного народа переставала плодоносить. Место пророков заняли ученые раввины. И сказали: «Сделайте ограду Закону и обучайте как можно более учеников: предание есть узда Закона». Дышащее Слово отвердевало в холодную букву. Оно покрывалось коркой, а «мудрецы» — коростой [22]. Еще перед явлением Спасителя иудеям запретили называть имя Бога. Постепенно оно превратилось в тайну! Лишь первосвященник произносил его — иногда. Раз в году! Но что за имя звучало в уединении Святая Святых? Шемхамфораш? Каббала считает это имя — божьим… Нет, недаром в Апокалипсисе сказано, что те, которые называют себя Иудеями, не таковы, но «сборище сатанинское»!

Меж тем шли иудейские войны. Уже врывались легионеры за сокровенную перегородку Храма, на которой начертано было: «Всякий не еврей, который переступит эту черту, будет убит» {9}. Римский меч мог в любой момент пресечь шепот «мудрецов».

Тайномыслие потребовало тайнописи. Ее освятили именем Моисея, который якобы получил на горе Хорив не только скрижали Завета, но и их подробное толкование. До поры до времени — секретное.

Одним из тех, кто начал труд тайнописи, был рабби Акива {10}. Он сделал первый шаг к созданию Мишны — лукавого комментария пророческих текстов. Потом появится Гемара — комментарий Мишны. Из этого нагромождения мудрований вырастет Талмуд. Но и Мишна, пишет современный каббалист М. Лайтман, — лишь пшат (буквальный смысл) Торы, за которым следуют еще «рэмез (намек), друш (описательный смысл) и сод (тайный смысл)», то есть все то, чего не вмещает даже Талмуд. Все то, что вошло в каббалу — тайное еврейское учение. Оно сочинялось уже не буквоедством фарисеев. Оно создавалось мистически. Говоря современным языком, вырастало из «визионерства»: «…лишь единицы, постигавшие Духовные миры, тайны Торы, записывали втайне свои мысли и видения, называемые Мегилат Старим (тайные откровения)» [76].

В те годы, во втором веке от Рождества Христова, в эту бездну осмеливались заглядывать немногие. Был среди них и рабби Акива.

«Знаменитая история Талмуда повествует о четырех мудрецах (Бен Азай, Бен Зома‚ Элиша бен Авуя и рабби Акива), которые собрались и вместе занялись мистическими упражнениями. Бен Азай, отмечает Талмуд, «посмотрел и сошел с ума (и) Бен Зома умер». Элиша бен Авуя стал еретиком и изменил иудаизму. Один рабби Акива «вошел с миром и ушел с миром». Именно этот случай наряду с более поздними фактами утраты рассудка в результате мистических занятий… [23]вынудили мудрецов вынести в XVII в. решение, по которому каббалу разрешалось изучать только женатым мужчинам старше сорока лет, хорошо знакомым с Торой и Талмудом» [137].

На каждом шагу — тайна! Что за тайна? Чем она так страшна? О чем подмигивает «Адам Кадмон»?

«…Акива бродил с товарищами в окрестностях разрушенного Иерусалима. Приблизившись к Храмовой горе, они увидели, что из развалин храма выбежал шакал, зверь пустыни. Видя это запустение, спутники Акивы разрыдались; он же, напротив, улыбался. «Отчего ты улыбаешься?» — спросили его и получили такой ответ: «Если исполнилось предсказание наших пророков, что Цион превратится в пустыню, то должно в будущем исполниться и другое их предсказание, что он будет восстановлен».

Они ждали Мессию:

«Он придет внезапно, поразит иноплеменников, очистит всю землю обетованную, соберет из рассеяния десять колен Израилевых, займет трон Давидов, будет царствовать во всем блеске земного своего величия. Народ великого Бога будет плавать тогда в золоте и серебре и облекаться в багряницу; к его ногам моря и суша повергнут свои сокровища» {11}.