Гровер Ферр - Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда

Хрущёв:

«Вопиющими являются действия, инициатором которых был Сталин и которые представляют собой грубое попрание основных ленинских принципов национальной политики Советского государства. Речь идёт о массовом выселении со своих родных мест целых народов, в том числе всех коммунистов и комсомольцев, без каких бы то ни было исключений. Причём такого рода выселение никак не диктовалось военными соображениями…

В сознании не только марксиста-ленинца, но и всякого здравомыслящего человека не укладывается такое положение – как можно возлагать ответственность за враждебные действия отдельных лиц или групп на целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев, и подвергать их массовым репрессиям, лишениям и страданиям» [435].

Говоря о массовом переселении народов, Хрущёв упомянул карачаевцев, калмыков, балкарцев, чеченцев и ингушей. По каким-то причинам он «забыл» сказать о крымских татарах и немцах Поволжья.

Надо отметить, что, касаясь темы выселений, никаких особых «тайн» Хрущёв не раскрыл: обо всём было достаточно хорошо известно в период проведения самих акций. Как «откровение» следует расценивать лишь три выдвинутых против Сталина обвинения: (1) выселение производилось «без каких бы то ни было исключений», (2) оно «никак не диктовалось военными соображениями»; (3) «целые народы» понесли наказание «за враждебные действия отдельных лиц или групп». Именно эти «разоблачения» будут рассмотрены далее.

События, ставшие причиной высылки, проведение самих операций и их последствия очень хорошо представлены документами из советских архивов. Хотя до распада СССР вся архивная информация по данному вопросу оставалась засекреченной, несомненно, что Хрущёв имел доступ к этим материалам. Он сам или его помощники должны были знать, сколь далёк от правды каждый из критических выпадов «закрытого доклада».

Судите сами.

1. Примеры исключений из списка лиц, подлежащих высылке, приводит в своей книге Игорь Пыхалов, ссылаясь на документы, опубликованные в работах крупнейшего российского эксперта по данному вопросу Н. Ф. Бугая [436].

2. С военной точки зрения депортации обеспечивали безопасность тылов Красной Армии. В случае каждой высланной народности бо́льшая часть её населения активно либо пассивно, но оказывала поддержку Германии, участвовала в повстанческом движении против Советского правительства, создавая угрозу для Вооружённых сил СССР. Вдобавок, нельзя было быть до конца уверенным, что в 1944 году Германия не двинет снова свои армии на Восток, как это было в три предыдущих года войны.

Несмотря даже на своё откровенно неодобрительное отношение к высылкам, Н. Ф. Бугай и А. М. Гонов отмечают:

«Советское правительство, вообще говоря, правильно выбрало приоритеты, опираясь при их выработке на своё право поддерживать порядок за линией фронта, и в особенности на Северном Кавказе…» [437]

Именно здесь стоит напомнить, как в «закрытом докладе» Хрущёв с юмористическим оттенком сказал:

«Украинцы избежали этой участи потому, что их слишком много и некуда было выслать. А то он бы и их выселил» (Смех, оживление в зале) [438].

Подразумевается, что всё это шутка, т. к. на полном серьёзе Хрущёв и не утверждал, что Сталин собирался выслать украинцев. Впрочем, Хрущёв, возможно, потому упомянул украинцев, что в повстанческом движении на стороне нацистов и против Советского Союза участвовала не столь значительная часть населения республики. Тем не менее всё это вызвало серьёзные проблемы в тылу Красной Армии по мере её продвижения на Запад по территории Польши и Германии в 1944–45 годах [439]. Принимая во внимание массовый характер антисоветских восстаний среди крымских татар и населения Чечено-Ингушетии, власти страны имели все основания полагать, что подобное может произойти и на Украине.

3. Вопрос о том, должен ли весь народ подлежать высылке, следует разбить на две части:

Во-первых, насколько массовый характер носило повстанческое движение среди этих этнических групп? Действительно ли они были столь широкими, что в них принимало участие большинство населения? Ниже будут приведены свидетельства, показывающие, что в случае двух народностей, которые взяты нами в качестве примера, восстания носили массовый характер и в них принимало участие не менее половины населения этой народности.

Во-вторых, вопрос геноцида. Дробление небольшой национальной группы, представители которой тесно связаны друг с другом языком, историей, культурой, фактически привело бы к её гибели.

Полагаю, читатели разделяют точку зрения автора: всякое преступление должно быть неотвратимо наказуемо. В случае чеченцев, ингушей и крымских татар сотрудничество с нацистами проявилось столь массово, что изоляция и наказание «только виновных» уничтожило бы их как народность. После вынесения приговоров к смертной казни или длительным срокам заключения на свободе осталось бы слишком мало молодых людей, способных для вступления в брак и создания полноценных семей.

Депортации оставили эту часть населения нетронутой. Несчастные случаи носили единичный характер. Спустя короткий период численность национальных меньшинств выросла, и эта тенденция продолжает сохраняться в наши дни. Культура, язык, национальная идентичность переселённых народов остались нетронутыми. Более того, многие спецпереселенцы настолько укоренились на новых землях, что, когда были сняты ограничения, решили не возвращаться в места прежнего проживания.

Вопрос стоит так: надо ли было – взяв на вооружение идеи Просвещения об индивидуальной, не коллективной, ответственности, – покарать всех лично виновных в дезертирстве или сотрудничестве с нацистами? Разве не привело бы к ещё большему злу – к полному искоренению этнических групп, иначе говоря, к геноциду?

Крымские татары подверглись массовой высылке. Довольно много документов, посвящённых их депортации, из прежде засекреченных архивов сейчас предано огласке. Естественно, они были изданы исследователями антикоммунистического толка, чьи комментарии весьма тенденциозны. Зато сами документы чрезвычайно интересны!

Вот некоторые сведения, почерпнутые оттуда.

В 1939 году численность крымских татар составила 218 000 человек. Что означает: около 22 000, или 10 % населения, составляли мужчины призывного возраста. По новейшим данным из советских источников, в 1941 году 20 000 крымских призывников дезертировали из Вооружённых сил СССР; к 1944 году те же 20 000 крымско-татарских ополченцев перешли на сторону нацистской Германии и с оружием в руках боролись против Красной армии.