Михаил Долбилов - Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 84 ар. – 86, 88–88 ар.

Ibid. L. 86–86 ар. Слух о том, будто после победы под Севастополем Наполеон III потребовал от Александра II освободить крестьян, шел скорее не от ксендзов, а из «Мужицкой правды» К. Калиновского («Kali Prancuz pad Swistopolom zausim pabiu maskala, to dla toho kab maskal nie mieu sily i hroszy, prykazau narodowi daci wolność…»; факсимиле: Калиновский К.С. Из печатного и рукописного наследия. Минск, 1988), с текстом которой виленские русификаторы были, разумеется, знакомы (см., напр.: Райковский С. Польская молодежь Западного края в мятеже 1861–1863 годов // Русский вестник. 1869. Кн. 2. С. 651).

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 84, 88 ар.

Разумеется, от Стороженко было бы трудно ожидать проведения аналогии между подачей прошений одновременно императору всероссийскому и императору французов и любопытным феноменом двойной лояльности среди крестьян в другом регионе бывшей Речи Посполитой – австрийской Галиции. Во второй половине XIX века галицийские русины, не имевшие еще четкого национального самосознания, совмещали культ кайзера («цесаря») Франца Иосифа с почитанием русского царя, считая того и другого своими соплеменниками (см.: Грицак Я. Пророк у своїй вiтчизнi: Франко та його спiльнота (1856–1886). Київ: Критика, 2006. С. 140–141). Судя по тому, что порозовцы посылали ходатая к А. Голуховскому, фигура Франца Иосифа могла быть популярной и в их среде. Разумеется, кажущаяся наивной лояльность более чем одному суверену не исключала прагматически мотивированных и по-своему расчетливых действий порозовцев в защиту своей веры. В конце концов, Наполеон III и Франц Иосиф I, в отличие от Александра II, были католиками. Подобным же образом галицийским русинам православный царь мог представляться в критические моменты защитником их униатской веры от польской угрозы.

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 90 ap. – 91 ap.

Ibid. 1867. B. 1304. L. 14–21 ар. (изложение дела в отношении гродненского губернатора Д.Н. Кропоткина А.Л. Потапову от 21 мая 1868 г.).

Ibid. 1866. B. 1152. L. 87–87 ар., 89–90 (рапорт Стороженко от 23 августа 1867 г.), 96–98 (протоколы показаний яловских крестьян).

На следствии Липко показал, что заявление о принятии православия он «сделал из страха и для родных, взятых на попечение, но решился оставаться католиком». В 1868 году он был административным порядком выслан на жительство в Архангельск. Что касается мирян-«латинизантов», то Стороженко предлагал четверых крестьян, «особенно вредно влияющих на остальных», выслать «в восточные губернии России», восьмерых «пропагандистов-братчиков» – в Таврическую губернию, а остальных «непокорных» оштрафовать на сумму от 5 до 15 руб. каждого. При Баранове предложение не было приведено в исполнение, а новый генерал-губернатор Потапов, противник столь явного вмешательства гражданской администрации в сферу религии, передал дело в ведение исключительно церковных властей (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 131, 91–91 ap.; 1867. B. 1304. L. 14, 22 ap., 39).

Примечательно, что Стороженко не ограничился подачей рапорта и сделал порозовское дело достоянием гласности. В № 263 «Голоса» за 1867 год была опубликована корреспонденция о «совращениях в латинство» в Волковыском уезде. О задумке обратителей воздействовать посредством публикации на МВД сообщал в письме М.Ф. Де Пуле гродненский служащий Виленского учебного округа, противник жесткой линии русификации и анонимный корреспондент «Вести» Е.А. Лопушинский: «…корреспонденция написана с особенною целью. …Наш губернатор [Скворцов] объявил мне сегодня, что корреспонденцию написал Стороженко, и запретил мне писать опровержение. Она написана с умыслом, чтобы понудить министерство утвердить одно представление графа Баранова… о закрытии пяти костелов в Волковыском уезде. Знает ли о том граф [Баранов]? Спросите его, если это можно, только оставьте имя мое в тайне» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 320. Л. 24 – письмо от 25 сентября 1867 г.).

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 62–63 ap.

Ibid. L. 64 ар., 62 ар. – 63.

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 90 (копия письма от 2 декабря 1867 г.).

РО ИРЛИ. Ф. 76. Ед. хр. 266. Л. 3 об.–4.

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1302. L. 1–1 ap. (отпуск отношения Баранова от 22 июня 1867 г.).

Ibid. 1864. B. 1331a. L. 58–58 ap.

Приводившиеся выше отзывы минских чиновников об архиепископе Михаиле и подопечном ему экс-униатском клире можно дополнить цитатой из доверительного письма, которое минский губернатор П.Н. Шелгунов написал П.А. Черевину под впечатлением новости об удалении владыки на покой. Архиереи из бывших униатов, в отличие от большинства глав православных епархий в империи, десятилетиями занимали свои кафедры (Михаил – с 1848 года), и Шелгунов, как видно, считал эту негласную привилегию одним из вреднейших пережитков униатства: «Нужно ли упоминать, до какой степени Вы… обрадовали меня известием, что для нашего Православия скоро настанет новая эпоха. Как и кто совершил наконец этот гигантский, давно взывавший о необходимости подвиг? …Для Православия у нас отныне восходит новая заря и возрождаются надежды. Дай Бог, чтобы они оправдались и чтобы в новом Иерархе нам суждено было встретить личность уважаемую, не отшельника и святошу, но и не мирянина, прикрытого монашескою рясою, компрометирующего и сан и религию; не ярого фанатика, но человека твердых убеждений и воли, который, не сокрушая всего за один взмах, сумел бы постепенно, шаг за шагом, неуклонно идти к цели восстановления достоинства прокаженного униятством, измельчавшегося в интригах, обесславленного страстью к стяжаниям, нередко продающего Православие, часто безнравственного, упавшего в глазах русских и поляков большинства духовенства» (РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 18. Л. 40–41 – письмо от 17 февраля 1868 г.). Тем не менее губернатор ходатайствовал о назначении преосвященному достойной пенсии – из уважения к его былым заслугам как помощника «воссоединителя» Иосифа Семашко (который возглавлял соседнюю Литовскую епархию до самой смерти в ноябре того же 1868 года).

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 65. Утрата конкордатом силы означала отмену не вообще папской духовной юрисдикции над российскими католиками, а лишь условий соглашения между Святым престолом и империей, регулировавших осуществление этой юрисдикции.

Ibid. BS. 1867. B. 1187. L. 7–7 ap. (отпуск отношения Баранова – МВД от 13 июля 1867 г.).

Слова «и единственный» в черновом отпуске, с которым работал сам Баранов, зачеркнуты. Видимо, по зрелом размышлении Баранов счел такую формулировку чересчур вызывающей, слишком à la Муравьев.