Михаил Долбилов - Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 915. L. 1–2 (отношение Батюшкова от 19 марта 1869 г.), 4–4 ap. (рапорт начальника Ковенского губернского жандармского управления от 11 апреля 1869 г.).

Ibid. L. 10 (отношение Сиверса Потапову от 11 мая 1869 г.).

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 144 об. – 145 (копия письма Гезена Каткову [26–30 июня 1869 г.]).

РО РНБ. Ф. 52. Ед. хр. 28. Л. 2 об.

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 33. Л. 103–103 об., 90–91 (письма Маркевича Каткову от 17 ноября и 25 октября 1869 г.).

Там же. Л. 17 об. (письмо Маркевича Каткову от 8 февраля 1869 г. Маркевич подчеркнул, что император желает « прочесть Сам » эти статьи).

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1869. С. 105–108 (номер за 13 февраля).

Там же. С. 523 (номер за 14 августа).

О Комитете см.: Boudou A. Stolica Święta a Rosja. Т. 2. S. 431; Staliūnas D . Making Russians. Р. 174–176.

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 277. Л. 138–138 об.

См., напр.: Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. М., 1896. С. 132 и др.; Чихачев Д.Н. Вопрос о располячении костела в прошлом и настоящем. СПб., 1913. Термин «указ» используется мною условно для удобства обозначения этой меры, законодательный статус которой оставался весьма неопределенным.

В дальнейшем виленская администрация апеллировала к образу Царя-Освободителя в попытке нейтрализовать сопротивление многих католических священников нововведению. Так, в августе 1870 года священникам, опасавшимся посягательств на сущность и дух веры, через прелата П. Жилинского внушалось, что государь, «даровавший миллионам своих подданных личную свободу, не желает стеснять и свободу их совести» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 80–80 об.).

Там же. Д. 277. Л. 129–133 об. (доклад Сиверса Тимашеву от 19 января 1870 г.).

Там же. Л. 134.

В частной беседе с А.М. Гезеном Сиверс говорил, что министерство «дает инструкции своим агентам побуждать крестьян, чтобы они сами просили о введении русского языка» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 120–120 об. – копия письма Гезена Каткову от 18 марта [1870 г.]).

Там же. Л. 118, 120 об. (копии писем Гезена Каткову от 11 и 18 марта 1870 г.).

В частности, он, как ранее Батюшков и позднее Бартенев (см. прим. 31 к данной главе), намекал на связь этой процедуры «вызова» прошений с подрывными для самодержавия политическими принципами: «…при обстоятельствах, в каких Западный край находится, невозможно вопрос подобного рода делать предметом странного плебисцита, отдающего населения в руки злонамеренной партии» (Московские ведомости. 1870. № 140. 1 июля. С. 2).

По сведениям Гезена, у ряда чиновников ДДДИИ (а, возможно, как намекает письмо, и у самого директора Сиверса) имелась на этот счет также следующая специфическая оговорка: «…если бы просто объявить разрешение всем иноверцам употреблять русский язык, то, пожалуй, кое-где и лютеране вздумали бы воспользоваться этим разрешением, а тогда пострадал бы немецкий язык» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 33. Л. 120 об.). В этом суждении отразился традиционный легитимистский взгляд на остзейских немцев как опору престола, который именно тогда горячо оспаривали русские националисты («Окраины России» Ю.Ф. Самарина и др.). Согласно логике приведенного Гезеном суждения, введение русского языка в лютеранское богослужение даже в ответ на добровольные прошения могло бы повредить отношениям между властями и остзейской элитой.

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1372. L. 116–116 ap. (отношение могилевского губернатора в канцелярию Виленского генерал-губернатора от 24 февраля 1870 г.); РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 356. Л. 167–167 об. (его же отношение Л.С. Макову от 24 февраля 1870 г. с пометой Макова о том, что надпись «секретно» сделана по ошибке).

LVIA. F. 567. Ap. 5. B. 1510. L. 26–26 ap., 29–30.

Przybyszewski J. Język rosyjski w katolickim rytuale i w dodatkowem nabożeństwie (Czy może być wprowadzony język rosyjski do kościołów katolickich na Litwie?). Lwów: Z drukarni W.A. Szyjkowskiego, 1897. S. 157–158.

Смоленчук А. Попытки введения русского языка в католическое богослужение в Минской и Виленской диоцезиях. 60–70-е гг. XIX в. // Lietuvių katalikų mokslo akademijos metraštis. Vilnius, 2002. T. 20. P. 146–147. См. также современные описания сцены: Владимиров А.П. Из новейшей летописи Северо-Западной России. История плана располячения католицизма в Западной России // Русская старина. 1885. № 10. С. 115; Корнилов И.П. Русское дело. С. 436–437 (статья В.П. Кулина, напечатанная в «Виленском вестнике»).

Текст постановления (указа) консистории от 30 марта 1870 г. см.: Жиркевич А.В. Из-за русского языка (Биография каноника Сенчиковского). Ч. 1: На родине Белоруссии. Вильна, 1911. С. 167.

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 272. Л. 128–129, 134 (отношение МВД Потапову от 15 сентября и ответное отношение Потапова от 4 октября 1870 г.).

См., напр.: Kubicki P. Bojownicy kapłani za sprawą Kościoła i Ojczyzny w latach 1861–1915: Tom 1, cz. 2: Dawna Litwa i Białoruś. Sandomierz, 1936. Одна из многих работ, где католическое духовенство трактуется как агент польского нациостроительства (в данном случае на Познанщине): Michalski R. Polskie duchowieństwo katolickie pod panowaniem pruskim wobec sprawy narodowej w latach 1870–1920. Torun: Wydawn. Uniwersytetu M. Kopernika, 1998.

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 78 об. (отношение Багратиона – МВД от 27 августа 1870 г.).

LVIA. F. 378. BS. 1874. B. 1255. L. 16, 24, 25–26 ap.

Спустя восемь лет, в 1878 году, Рубша доставит властям горькое разочарование. Назначенный в один из приходов Минской губернии, где ранее была введена русскоязычная служба, он тайком произносил у себя дома проповеди на польском. Получив донесение об этом от губернатора, министр внутренних дел Тимашев в сердцах назвал Рубшу «изувером» и наложил сентенциозную резолюцию: «Грустно вспомнить, что Рубша был одним из первых ксендзов, поднявших вопрос о русском языке» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 289. Л. 52–56 – донесение минского губернатора от 30 мая 1878 г.).

ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 29 (письмо Мещерского вел. кн. наследнику Александру Александровичу от 20 апреля 1869 г.). Мещерский расценил это как выражение ненависти к русскому языку, которую импульсивный епископ (говоривший с ним, кстати, на русском) не сумел скрыть. Думается, что резкость отзыва имела отношение не к русскому языку как таковому, а к самой ситуации оглашения молитвы на языке, непонятном или плохо понятном пастве.

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 915. L. 144–149 (отношение ковенского губернатора Потапову от 23 марта 1870 г.). О действиях Волончевского резко писала националистически настроенная пресса, см. напр.: Голос. 1869. № 320; 1870. № 8. Впрочем, и безотносительно к протестам Волончевского ковенский губернатор не верил в ассимиляторский потенциал русскоязычного богослужения применительно к литовцам: «Всякая попытка ввести русский язык в богослужение здесь преждевременна; пусть жители прежде выучатся понимать и говорить по-русски, после того может быть возбуждено и желание ввести русский язык и в богослужение…» (LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1372. L. 128–129 ар. – доклад Оболенского Потапову от 3 марта 1870 г.).