Абрам Рейтблат - От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы

В ходе работы над книгой был использован ряд разнородных источников. Там, где можно было (прежде всего при характеристике чтения крестьян и рабочих), мы опирались на публикации дореволюционных исследователей чтения (наиболее важные из них названы в библиографическом списке, включенном в приложение к книге). Другим важным источником послужили мемуары. На основе известного библиографического указателя воспоминаний по истории России 14было выделено 150 публикаций, принадлежащих представителям различных сословий и профессий и включающих информацию по различным аспектам чтения. Третьим ценным источником сведений явились архивные материалы, хранящиеся в РГАЛИ и в отделах рукописей Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки и Института русской литературы РАН. Особый интерес представили при этом фонд Н.А. Рубакина в ОР РГБ, содержащий многочисленные ответы на вопросы его программы по изучению народного чтения, фонд мемуаров и воспоминаний в РГАЛИ и фонд А.И. Яцимирского в ИРЛИ, включающий значительное число автобиографий писателей-самоучек. В качестве еще одного источника следует назвать принадлежащие изучаемому периоду статистические публикации, публицистику, письма, литературную критику и беллетристику (нередко содержащую ценные зарисовки ряда ситуаций, связанных с чтением). И, наконец, в заключение следует упомянуть работы советских литературоведов, книговедов, историков чтения, наблюдения и выводы которых были учтены в ходе исследования.

Автор искренне благодарен Л.Д. Гудкову, Е.А. Динерштейну, Н.Е. Добрыниной, Б.В. Дубину, А.Г. Левинсону, В.И. Харламову и А.П. Чудакову за советы и критические замечания, высказанные при обсуждении рукописи. Автор выражает также признательность А.В. Блюму и своим коллегам по Сектору социологии чтения и библиотечного дела Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина за помощь в работе над книгой.

В наши дни чтение является постоянным элементом образа жизни подавляющего большинства населения и воспринимается как естественный вид деятельности, подобно питанию, сну, игре. Сейчас трудно представить, что в первой половине XIX в. читала лишь незначительная часть населения России, а на каждого читателя приходилось не менее 20 нечитателей. По сути дела, читатели представляли собой лишь очень тонкий слой населения.

Наиболее общим социальным процессом, определяющим распространение чтения в стране, был постепенный переход от традиционного сельского образа жизни к современному городскому. Исторический опыт показывает, что и в России, и в других странах книга и чтение являются атрибутами жизни горожан. Господствующие в феодальном селе социальные структуры, базирующиеся на традиционных образцах поведения, жестко закрепленных типах действия в различных жизненных ситуациях, тесно связаны с устным общением. Лишь в городе, предлагающем множество конфликтующих между собой образцов поведения, появляется потребность в таком универсальном посреднике, как печатное слово.

Здесь следует уточнить, что умение читать – технический навык, который может быть использован с различными целями. В одних случаях читатель действует только как чтец, своеобразный ретранслятор, произнося вслух для неграмотных письменный текст, в других он читает по необходимости, в силу требований своего социального положения (чтение служебных бумаг чиновниками и финансовых документов купцами, зубрежка уроков в школе), наконец, в третьих, – для удовлетворения своих духовных запросов и потребностей. Каждый из перечисленных типов чтения имеет разный смысл для читателя, ниже мы именуем чтением главным образом последний из них. Он широко распространяется в ситуациях кризиса традиционного, привычного образа мира, когда читатель с помощью книги (то есть далеких в пространстве и времени, но духовно близких людей) пытается обрести опору в жизни, решить свои проблемы. Немаловажное значение для распространения чтения имеет, разумеется, и чисто техническое владение читательскими навыками, и сила традиции, то есть установки на книгу и чтение в данном социальном слое.

Модернизационные процессы, начало которым положили реформы Петра I, находили свое выражение не только в росте городов, но и в преодолении замкнутости села, медленном проникновении туда городской культуры.

Однако сословный характер общества, не отмененный (хотя и несколько модифицированный) петровскими реформами, накладывал свой отпечаток на распространение чтения. Более того, хотя эти реформы несколько облегчили социальную динамику, ослабив в ряде отношений межсословные перегородки, они же значительно усилили разрыв в культуре между дворянством и другими сословиями. Втянутое в процессы преобразований дворянство интенсивно усваивало западную культуру (и, как один из ее элементов, книгу). В результате к концу XVIII в. чтение становится важным компонентом дворянского образа жизни (за исключением самого низшего слоя дворянства). В других сословиях, которые существенно позже приобщились к процессам модернизации (купечество, мещанство, крестьяне-дворовые), нередко попадались активные читатели и абсолютная их численность была довольно велика (характерно, что низовая литература регулярно переиздавалась большими тиражами), однако в процентном отношении они составляли лишь незначительную часть этих слоев. Здесь уровень грамотности был невысок, а к чтению относились неодобрительно, считая, что им пристойно заниматься только представителям других сословий.

Крестьяне-земледельцы, составляющие подавляющую часть населения, не приобщенные к преобразованиям, практически не читали. Не только чтение, но и техническая его предпосылка – умение читать – была слабо распространена в этой среде.

Таким образом, модернизационные процессы приобщали к чтению не впрямую, а через «сетку» сословной структуры общества. Механизмы межсословного взаимодействия (с одной стороны, значительная замкнутость и специфичность сословных культур, с другой – постепенное заимствование образцов поведения низшими сословиями у высших) оказывали немалое воздействие на характер проникновения книги в ту или иную социальную среду.

Следует охарактеризовать и третий, особенно специфичный для пореформенного периода, социальный процесс, оказавший немалое влияние на распространение книги – политическую борьбу и связанную с ней деятельность элитных социальных групп по приобщению населения к чтению.

Для исторических судеб книги в России вообще характерно, что, в отличие от западных стран (Германии, Англии, Франции и др.), где распространение книги шло «естественным» путем, удовлетворяя потребности населения, в России в значительной степени она внедрялась сверху – правительством (не случайно долгое время существовало только государственное книгопечатание), церковью, а позднее и иными социальными институтами и группами. Как будет показано ниже, этот процесс особенно усилился именно в пореформенный период.