Роджер Чарльз Андерсон - Парусные корабли. История мореплавания и кораблестроения с древних времен до XIX века

Рис. 52. Печать из Хардервийка. XIII в.

Рис. 53. Печать из Штральзунда. XIV в.

Лишь очень немногие корабли на печатях выглядят так живо, как на печати из Штральзунда (1329 г.) (рис. 53). Мы видим красивое судно с кормовой надстройкой, которая выглядит более основательной и постоянной, чем на более ранних печатях, и тем, что, вероятнее всего, является kuelroeder. Судно плывет по ветру в условиях сильного волнения. Человеческая фигура, как обычно, слишком велика для этого судна, и художник также слегка «заблудился», изображая ванты. Во всем остальном судно удивительно пропорционально и правдоподобно.

Чтобы получить представление о том, чем являлось путешествие на таком судне, можно обратиться к поэме, сохранившейся на манускрипте, который теперь находится в Тринити-колледже, Кембридж. Этот манускрипт датируется XV веком, однако поэма, вероятнее всего, написана намного раньше. Судя по тексту, судно имело только одну мачту, что было как раз характерно для флота лет на сто раньше.

Пересказ поэмы в прозе звучит следующим образом.

«Люди, которые плывут в Сент-Джеймс, могут попрощаться с удовольствиями, поскольку многие страдают, когда ставят паруса. Ведь когда они должны выйти в море из Сэндвича, Уинчелси, Бристоля или любого другого места, у них начинается сердечная слабость.

Капитан приказывает морякам поспешить и занять свои места вокруг мачты, чтобы поднять паруса. Все кричат:

– Эй! Поднимаем!

– Эй, там, друг, ты стоишь слишком близко, и твоему товарищу не хватает места, чтобы тянуть. – Так они начинают разговаривать.

Один или два мальчика лезут наверх и ложатся на рей, остальные кричат:

– Эй, тянем! – и тянут изо всех сил.

– Загружай лодку, боцман, пусть наши паломники чем-то себя займут, потому что многие из них еще до полуночи будут кашлять и стенать.

– Выбрать булинь! Травить шкот! Кок, еда готова? Наши паломники есть не хотят. Молю Бога дать им отдых. Стать на руль. Эй, там! Не ближе! Парень, кружку пива!

– Пожалуйста, сэр. У вас должно быть все самое лучшее.

– Эй, там! Выбрать гитовы! Ты не тянешь, ты отлыниваешь! О, смотрите, как хорошо плывет наше судно. – Так они разговаривают. – Выбирай военный галс. Стюард, накрой стол, поставь хлеб и соль. И побыстрее.

Потом кто-то подходит и говорит:

– Смейтесь, будет шторм или шквал.

– Спокойно. Тебе это плохо удается. Ты ужасный паникер.

А пока паломники лежат рядом со своими чашами и требуют мальвазийского вина, чтобы поправить здоровье.

Некоторые просят соленого хлеба, потому что не могут есть мяса – вареного или жареного. Человек мог заплатить за два дня содержания как и за один. Некоторые положили книги на колени и читали, пока могли что-то видеть.

– Увы, моя голова вот-вот развалится на три, я уверен в этом, – так сказал один.

Потом приходит наш хозяин, как господин, и говорит много славных слов, и идет к высокому столу – хочет видеть, что все хорошо. Теперь он зовет плотника и говорит, чтобы тот захватил свои инструменты. Нужно сделать каюты и много маленьких отсеков.

– Мешок соломы здесь будет очень кстати, потому что многим из них придется спать, завернувшись в свои плащи.

– Я бы скорее оказался в лесу без еды и питья, ведь когда мы ляжем спать, насос будет у изголовья кровати, а тот, кто почувствует эту вонь, будет все равно что мертвый».

Некоторые моменты в поэме требуют пояснения. Мальчиков посылают на рей, чтобы резать канаты вокруг паруса, когда он поднимается. На первый взгляд непонятно, зачем надо выбирать булинь и травить шкот одновременно. Обычно оба вытравливаются, когда ветер дует в корму, и выбираются при плавании крутым бейдевиндом. Сэр Алан Мур предположил наиболее вероятное объяснение. Вероятно, они хотели, чтобы весь парус был как можно дальше впереди, чтобы судно увалилось под ветер. При наличии нескольких парусов это можно сделать, поставив сначала паруса на фок-мачте или бушприте, но при только одном парусе нужно выполнить нечто подобное описанному.

После отплытия корабль, судя по всему, плыл при ветре в бейдевинд. Приказ «Не ближе!» рулевому предлагает ему не позволить судну повернуться против ветра. Потребовав свое пиво, капитан, вероятно, заметил, что ветер поднимается, и решил укоротить парус. Это делается, «скручивая» парус с помощью гитовых. Ветер явно поднимается, потому что вслед за восклицанием, что судно плывет очень хорошо, следует намек, что надвигается шторм или шквал. Военный галс – вероятно, некая дополнительная снасть для управления парусом. Обычно галс управляет шкотовым углом паруса, который ближе к ветру, а шкот – другим углом. Военный галс, судя по всему, помогает галсу.

Рис. 54. Печать из Данцига. 1400 г.

Для того чтобы получить представление о парусном судне около 1400 года, то есть времени максимального расцвета одномачтового такелажа, следует рассмотреть рис. 54, 55 и фото 4 на вклейке. Рисунок с печати из Данцига, датированной примерно 1400 годом, показывает вид сбоку корабля. Парус не поднят. Фото – с витражного окна из музея в Бурже. Оно относится к несколько более поздней дате, но судно все еще является одномачтовым. Второй рисунок – работа Р. Мортона Нэнса – выполнен с иллюстрации к французскому манускрипту. На нем мы видим суда, немного отличающиеся друг от друга. Возможно, это торговое и военное судно. Точнее, одно из судов предназначено главным образом для грузоперевозок, а другое – в основном для боевых действий. Четкое разделение между торговыми судами и военными кораблями появилось лишь двумя веками позже. Изображения говорят сами за себя, и можно лишь заметить, что торговое судно на рис. 55 имеет то, что почти наверняка является шпилем в корме.

Рис. 55. Парусные суда. Около 1400 г. Рисунок с иллюстрации к французскому манускрипту выполнен Р. Мортоном Нэнсом

Эти одномачтовые суда с обшивкой внакрой были обычными на севере в течение двух столетий, хорошо известными на Средиземноморье тоже. На севере они сменили корабли викингов с одинаковыми штевнями, а на юге в какой-то степени потеснили средневековые двухмачтовые средиземноморские суда, которые будут подробно описаны в следующей главе. Одномачтовики уже достигли зенита своего развития, да и клинкерный метод постройки (обшивка внакрой) практически исчерпал себя. В XV веке значительные изменения коснулись и такелажа, и корпуса, и в результате появилось судно с полным парусным вооружением, просуществовавшее почти без изменений больше четырех столетий.