Гровер Ферр - Убийство Кирова: Новое расследование
- Название:Убийство Кирова: Новое расследование
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Русская панорама
- Год:2013
- ISBN:978-5-93165-287-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Гровер Ферр - Убийство Кирова: Новое расследование краткое содержание
В своей новой книге американской историк проф. Г.Ферр, известный своими книгами по сталинскому периоду советской истории, исследует документальные материалы, связанные с судебным расследованием обстоятельств убийства С.М.Кирова и последовавшими за ним судебных процессов над участниками троцкистско-зиновьевской оппозиции. Книга построена в форме разбора новейших публикаций, по вынесенной в заголовок теме, с привлечением как уже известных материалов, так и архивов Д.А.Волкогонова (ныне в библиотеке Конгресса США) и Л.Д.Троцкого (в Хатонской библиотеке Гарвардского университета). Ферр проводит доказательное и объективное расследование и развенчивает ошибки и фальсификации «историков», изначально стоящих на платформе антисоветизма и антикоммунизма.
Убийство Кирова: Новое расследование - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Признания ряда подсудимых на Кировском процессе в декабре 1934 г. приводят Лено в замешательство. Будь они подлинными, то весь тезис Лено — что Николаев был «убийцей-одиночкой» — полностью рушится. Однако Лено не может предъявить никаких доказательств, что они не подлинные, — например, что они были фальшивыми и либо давались по «сценарию», или же были получены от обвиняемых насильственным способом — «пытками или угрозой применения таковых», угрозами в отношении членов семей или какими иными средствами. В классическом примере «подмены посылки желательным для себя выводом» Лено просто допускает , что признания подсудимых на процессе в декабре 1934 г. были фальшивыми.
Лено никогда не рассматривает никаких — вообще ни одного — из множества документов за 1936–1938 гг., которые имеют отношение к убийству Кирова. Для любого объективного читателя, который имеет даже поверхностные знания об убийстве Кирова, это поразительное упущение, которое требует объяснения. Мы предполагаем, что Лено использует утверждение о пытках, чтобы избежать рассмотрения множества свидетельств, которые при рассмотрении, опровергают тезис его книги, что Николаев был «убийцей-одиночкой» и что все остальные, осужденные за участие в убийстве Кирова, были невиновны, но ложно обвинены Сталиным и/или НКВД. «Пытки» применяются в качестве «дымовой завесы» или «пугала», либо для того чтобы скрыть тот факт, что Лено уклонился от рассмотрения огромного множества важных свидетельств, либо чтобы «страхом» заставить читателя согласиться с решением Лено предположить, что весь этот материал был «сфабрикован» или вырван силой из подсудимых вопреки их воле. И тогда Лено не нужно вообще предоставлять аргументы или свидетельства, что дело было так.
Пугало «пыток» уже до этого применялось теми, кто пишет об истории СССР в 1930-е годы. Мы полагаем, что Лено делает как раз это в своей книге. Чтобы разогнать туман неразберихи, нам надо рассмотреть понятие «пыток» чуть более пристально.
[146] Следующие абзацы взяты из книги Гровера Ферра «Хрущев лгал» (с. 151–153). См. также раздел «Обвинение в «пытках» как дымовая завеса» в книге Ферра «Свидетельства о сотрудничестве Льва Троцкого с Германией и Японией» // «Cultural Logic», 2009, с. 151–153 (см. также: http://clogic.eserver.org/2009/Furr.pdf ).
Со сталинских времен и по сей день никто не отрицал, что многие заключенные, арестованные по политическим обвинениям во время периода, когда Николай Ежов был главой (народным комиссаром) НКВД, особенно в период 1937–1938 гг., подвергались пыткам. «Реабилитационные» суды в хрущевские и постхрущевские времена часто «реабилитировали» подсудимых на основании того, что их пытали. Обычно это принимало форму объявления их обвинительных приговоров недействительными. В судебной процедуре даже в СССР в сталинскую эпоху показания, полученные от подсудимого с помощью пыток, были недействительны, и их по закону нельзя было использовать на суде.
То, что подсудимый подвергался пыткам, не значит, что подсудимый был невиновен. Это не является доказательством того, что подсудимый был невиновен. Однако часто ошибочно полагают так. В действительности существует много различных возможностей:
• Человек может быть виновен, подвергаться пыткам и признаться;
• Человек может быть виновен, подвергаться пыткам и не признаться;
• Человек может быть невиновен, подвергаться пыткам и признаться (чтобы прекратили пытать);
• Человек может быть невиновен, подвергаться пыткам и все-таки не признаться;
• Человек может быть невиновен, не подвергаться пыткам и все-таки признать вину в другом преступлении (примеры этого встречаются в реабилитационных документах);
• Человека могли пытать, но признать виновным по другим доказательствам, таким как показания других подсудимых или вещественные доказательства. Обычно вступают в действие другие показания, от других лиц, и другие свидетельства.
Не всегда легко установить факт, что кто-то действительно подвергался пыткам. Сам факт, что кто-то заявляет, что он признался, потому что его пытали, вряд ли заслуживает доверия. Есть много причин, по которым люди иногда хотят отказаться от признания вины. Заявление о том, что кого-то пытали, — это способ сделать это, сохранив какое-то достоинство. Чтобы быть достаточно уверенным, что человек подвергался пыткам, нам нужны дополнительные доказательства, такие как заявление или признание человека, который на самом деле пытал, подтверждающее свидетельство или телесные повреждения, соответствующие пыткам.
Когда нет вообще никаких доказательств, что подсудимого пытали, объективные ученые не имеют права делать вывод, что его пытали. Этот объективный момент часто пропускают, возможно, потому что «парадигма», что всех пытали и, таким образом, что все были невиновны [147] Система устоявшихся взглядов и понятий.
, сильно воздействует на умы как исследователей, так и читателей.
Для наших целей как раз все это должно пригодиться, чтобы напомнить нам о необходимости доказательств.
• Мы не можем признать, что человека пытали без доказательств этого.
• Мы не можем признать, что человек был виновен или невиновен лишь потому, что его пытали, а тем более на основании одного лишь заявления, что он подвергался пыткам.
По каждому случаю нужно принимать решение индивидуально в соответствии с доказательствами, которыми мы располагаем. Самое важное, что мы не можем предположить, что показания были получены с помощью пыток, потому что нам это неудобно или противоречит нашей гипотезе. Это фактически то, что делает Лено снова и снова. Вместо того чтобы рассмотреть каждое свидетельство, включая свидетельства, если таковые существуют, того, что они были получены путем пыток или угроз, Лено отказывается рассматривать любые из досудебных или судебных свидетельств трех Московских процессов в августе 1936 г., январе 1937 г. и марте 1938 г. По сути, он просто категорически отвергает эти свидетельства. Множество этих свидетельств касаются непосредственно убийства Кирова.
На с. 9 Лено пишет:
Во время Большого Террора сотрудники НКВД пытали свидетелей, пока они не давали показания, подтверждающие фантастические обвинения в заговоре против бывших партийных лидеров. Это крайне недостоверная и внутренне противоречивая масса показаний замутила воды дела Кирова…
Лено демонстрирует здесь отсутствие объективности. Например, он использует слово «фантастический» в отношении обвинений против подсудимых Московского процесса и других совершенно субъективно. Это логическая ошибка, известная под названием «аргумент от недоверия», которая имеет следующий вид: П слишком невероятно (или я не могу представить себе, как только П может быть истинно); следовательно, П должно быть ложно [148] Статья в «Википедии»: «Аргумент от незнания: аргумент от недоверия / недостаток воображения» ( http://en.wikipedia.org/wiki/Argu ment_from_incredulity#Argument_from_incredulity.2FLack_of_imagina-tion), или: http://ru.wikipedia.org/wiki/Argumentum_ad_ignorantiam
.
Интервал:
Закладка: