Абдурахман Авторханов - Технология власти

Стоит только сличить подчеркнутые слова с выдержками из резолюции X съезда, чтобы убедиться, что сама концепция "врага народа" применительно к России (родилась она, собственно, в эпоху Великой французской революции) вытекала из духа и сущности решений X съезда. В этих решениях была сделана попытка поставить внутрипартийные группы, несогласные с партией, в прямую связь с "контрреволюцией". Соответствующее место гласило [269] "КПСрезолюциях…", 1953, ч. I, стр. 528–529. :

"Пропаганда должна выяснить также опыт предшествующих революций, когда контрреволюция поддерживала наиболее близкие к крайней революционной партии мелкобуржуазные группировки, чтобы поколебать и свергнуть революционную диктатуру, открывая тем дорогу для дальнейшей полной победы контрреволюции, капиталистов и помещиков".

Как известно, троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы, которые в свое время, как и сталинцы, голосовали за эти ленинские решения, обвиняли Сталина потом в "необоснованных репрессиях" против "идеологически" несогласных с ним членов партии, хотя тогдашние репрессии носили гуманный характер (исключения, ссылки). Сталин уже тогда отвечал им вполне резонно [270] И. Сталин. Сочинения, т. 10, стр. 83. :

"В арсенале нашей партии репрессия никогда не считалась исключенной. Мы действуем тут на основе известной резолюции X съезда нашей партии… написанной и проведенной на X съезде тов. Лениным".

Вот где лежат истоки "концепции врага народа". Но рассуждения Хрущева о том, что Сталин не терпел, в отличие от Ленина, свободы "идеологической борьбы" или "выражения собственного мнения по тому или иному вопросу", звучат фальшиво не только исторически, но политически — разве "коллективное руководство" терпит свободу "идеологической борьбы" и "собственных мнений"? Ведь это уже после смерти Сталина ударили по "горе-экономистам" на основании… неопубликованных ученических "диссертаций". Ведь это уже после разоблачения Сталина объявили Ярошенко и компанию "перерожденцами" на основании… неопубликованных речей, содержания которых партия и страна не знают и до сих пор!

Но так как, по Хрущеву, было "два Сталина" — Сталин-ленинец до XVII съезда (1934 г.) и Сталин-деспот до конца жизни, — то следует рассмотреть и этот вопрос.

Прежде всего, чем объяснить такую теорию?

Она служит для маскировки самих сталинцев. Насколько Хрущев беспощаден к личным порокам самого Сталина, настолько он осторожен в отношении сталинского окружения. По этой же причине он не ставит и самого главного вопроса: кто же стоит у истоков создания не только "культа", но и самого Сталина? Троцкий писал [271] Л. Троцкий. Цит. соч., стр. 214. :

"Сталин систематически подбирал вокруг себя либо людей, схожих с ним по типу, либо простаков, стремившихся жить, не мудрствуя лукаво, либо, наконец, обиженных. И тех, и других, и третьих было не мало".

Эта характеристика Троцкого относится к первому Сталину, "доброму Сталину". Но вот и характеристика, даваемая Хрущевым "второму Сталину", "злому Сталину":

"Если до XVII съезда он (Сталин. — А. А.) еще считался с мнением коллектива, то после полной политической ликвидации троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев… Сталин начал все больше и больше пренебрегать мнением членов ЦК партии и даже членов Политбюро. Сталин думал, что теперь он может решать все один, и все, кто ему еще были нужны — это статисты (курсив мой. — А. А.); со всеми остальными он обходился так, что им только оставалось слушаться и восхвалять его".

Эти свидетельства двух товарищей Сталина по Политбюро разделены лишь временем, но не сущностью. Их совпадения лишь подтверждают, что теория "двух Сталиных" нужна для реабилитации самих сталинцев.

В цитированном месте из речи Хрущева есть и ответ, почему и как Сталин сумел превратить членов Политбюро в простых "статистов": во-первых, потому, что Сталин подбирал только тех, кто "стремился жить, не мудрствуя лукаво", во-вторых, при помощи этих же "статистов" Сталин, ликвидировав начисто всю ленинскую элиту партии, достиг поставленной цели — установления личной диктатуры.

Борьбу опиравшегося на аппарат партии и НКВД Сталина против оппозиции Хрущев считает (или притворяется, что считает) борьбой за "социализм". Между тем "социализм", в смысле благоустроенного социального общежития людей, для Сталина никогда не был целью, а только демагогическим лозунгом для достижения личной диктатуры. Пока эта цель не была достигнута, пока основное препятствие к этой цели не было убрано (троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы), Сталин "считался с мнением коллектива". После достижения цели диктатор присвоил "коллективу" его новые функции: право "только слушаться Сталина и восхвалять его". Хрущев, вполне одобряя политическую ликвидацию оппозиций, не согласен со Сталиным лишь в том, что оппозиционеры (Зиновьев, Каменев, троцкисты, бухаринцы) были ликвидированы и физически. Хрущев говорит в связи с этим:

"В дни, предшествовавшие Октябрьской революции, два члена ЦК партии большевиков — Каменев и Зиновьев — выступили против ленинского плана вооруженного восстания…

…Ленин поставил перед Центральным Комитетом вопрос об исключении Зиновьева и Каменева из партии. Однако после Октябрьской революции Зиновьеву и Каменеву, как известно, были предоставлены руководящие должности. Ленин назначил их на посты, где они руководили проведением в жизнь важнейших партийных решений… В своем завещании Ленин предупреждал, что "случай с Зиновьевым и Каменевым не был простой случайностью". Однако Ленин не ставил вопроса об их аресте и уж, конечно, о расстреле…

…Троцкий был окружен людьми, социальное происхождение которых ни в коем случае не может быть отнесено к категории буржуазии… эти люди принимали активное участие в рабочем движении до революции… а также в закреплении победы этой величайшей из революций. Многие из них порвали с троцкизмом и вновь примкнули к ленинским позициям. Была ли необходимость ликвидировать этих людей? Мы абсолютно убеждены, что если бы Ленин жил, то такие чрезвычайные меры никогда бы не были применены по отношению к этим людям".

Здесь Хрущев продолжает те параллельные две линии, которые красной нитью проходят по всему докладу:

Искусственное "раздвоение" Сталина, противопоставление "раннего" Сталина — Сталину "позднейшему".

С психологической и, в известном смысле, с исторической точки зрения, такой подход имеет некоторое условное оправдание в глазах партии и, отчасти, даже народа. Атаки всех оппозиций внутри партии против Сталина начинались и кончались под одним лозунгом: "Назад к Ленину". Народная молва в годы наибольшего разгула сталинской реакции тоже апеллировала к Ленину: "Если бы жил Ленин…" Но народная молва связывала имя Ленина не с политикой "военного коммунизма" и "комбедов", а с нэпом. Оппозиция же связывала это имя со свободой внутрипартийных дискуссий. Хрущев не может сделать ни того, ни другого. Поэтому Сталин периода ликвидации нэпа, насильственной коллективизации и интенсивной индустриализации остается в неприкосновенности, а Сталин периода физических репрессий сталинцев-чекистов против сталинцев-партийцев противопоставляется Ленину. Пресловутая амнистия физически ликвидированных сталинцев распространяется, правда, и на антисталинцев в партии, но условно и в весьма ограниченном смысле: их политическая изоляция была правильна ("незачем устраивать внутрипартийные дискуссии и иметь собственное мнение, когда за всех может думать аппарат"), однако их не надо было расстреливать ("мы убеждены, что Ленин так не поступил бы!").