Абдурахман Авторханов - Технология власти

При Хрущеве исчезли всякие критерии. При нем партийная бюрократия была озабочена не тем, чтобы делать карьеру, а тем, как бы удержаться на достигнутом уровне. На высшем уровне партийно-государственной олигархии это никому не удалось, кроме Микояна и Суслова.

Окружающие Хрущева имели дело утром — с одним, в обед — со вторым, а вечером — с третьим Хрущевым. Его постоянное непостоянство, его изумительный дар хаотического импровизатора, его болезненный зуд бесконечно организовывать и реорганизовывать, его властная безоглядность, умноженная на его незадачливость и беспечность, его опасная болтливость, его безосновательная амбициозность знать все, видеть все, делать все самому, его вероломство в дружбе и самоуверенность в политике, — это только некоторые черты столь богатого, красочного, динамичного характера Хрущева. Эти черты делали его исключительно опасным диктатором для окружающих.

Люди, которые великолепно умели делать карьеру у самого Сталина, растерянно оглядывались по сторонам и беспомощно разводили руками при Хрущеве: Сталину угодить было трудно, но карьеристы точно знали, как это сделать, а как угодить Хрущеву, не знал даже сам Хрущев. При случайной встрече он мог сделать из директора совхоза министра СССР, а из министра, в припадке гнева, — "пенсионера". На этом Хрущев даже еще зарабатывал политический капитал: "Хрущев — свой парень, мягкий правитель, он только снимает, а вот Сталин бы расстреливал!" Так оказались снятыми со своих постов все старые секретари обкомов, крайкомов и центральных комитетов партий республик, все министры СССР, руководители Министерства обороны и Генерального штаба, все секретари ЦК и все члены Президиума ЦК КПСС, кроме членов первоначального "триумвирата", — Микояна и Суслова.

Из всех ошибок, которые привели его к катастрофе, вероятно, самой страшной надо считать то, что Сталин называл "головокружением от успехов", а самым главным его упущением то, что Сталин называл "идиотской болезнью" беспечность. Хрущев настолько стал самоуверенным, возомнил себя настолько незаменимым, что делал то же самое, за что он критиковал Сталина: он начал управлять партией и государством, минуя не только Президиум ЦК, но, что страшнее всего, через голову Секретариата ЦК.

Коммунистический диктатор может не считаться с Президиумом ЦК и не созывать пленумы ЦК и съезды партии, и с ним ничего не случится, пока он опирается на Секретариат ЦК, но если он начал действовать через голову Секретариата ЦК, — он уже погиб. Секретариат ЦК непосредственно управляет партией, политической полицией и вооруженными силами. Величие власти первого секретаря в том и заключается, что он — глава этого всесильного учреждения. Но Хрущев игнорировал не только Секретариат ЦК, но и тех, кто его, собственно, сделал Хрущевым: Микояна и Суслова.

Хрущева считали великим мастером народного юмора.

Но иногда шутки Хрущева над его коллегами переходили границы дозволенного. Автору этих строк один западный дипломат, присутствовавший во времена Хрущева на очередном банкете в Кремле, рассказывал такой случай. В разгар банкета, при отличном настроении всех, исчерпав все свои бесконечные тосты, первый секретарь обратился к высокой публике с вопросом: знаете, почему мы до сих пор держим Микояна в составе руководства? На то есть важная причина: он отлично танцует лезгинку! Хотите убедиться? Разумеется, публика единодушно пожелала этого. Тогда Хрущев, недолго думая, заставил Брежнева накинуть на себя женский платок (лезгинку танцует пара — барышня и кавалер) и танцевать с Микояном лезгинку. Тут невольно припоминается жалоба Хрущева на Сталина, заставившего самого Хрущева танцевать гопак при совершенно оскорбительных обстоятельствах. Сталин, мастер читать душу человека по его глазам, вероятно, почуял в Хрущеве будущего предателя и поэтому публично унижал его. Неужели Хрущев, выучившись этому искусству у своего учителя, тоже увидел в Брежневе и Микояне будущих предателей, а потому и поступил с ними по-сталински? Увы, на коммунистическом Олимпе хорошо танцует тот, кто танцует последним!

Чем тщательнее засекречивают в Кремле то или иное событие, тем больше основания не верить официальному сообщению о нем. Отсюда множество версий о том, как произошло свержение Хрущева. Мы не хотим увеличивать число этих версий, а постараемся проанализировать объективные факты. Детали свержения Хрущева до сих пор покрыты мраком неизвестности. Но одно абсолютно бесспорно: если Хрущев начал свое правление с правды — объявив своих коллег из первого "коллективного руководства" такими же преступниками, как и Сталин ("антипартийная группа" — июнь 1957 г.), то новое, второе "коллективное руководство" начало свое правление с совершенно очевидной лжи: оно сообщило, что 14 октября 1964 года "Пленум ЦК КПСС удовлетворил просьбу т. Хрущева Н. С. об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК и Председателя Совета министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья".

Вот эту партийную ложь в государственном порядке оформил Верховный Совет на следующий день. 16 октября советские газеты опубликовали официальное сообщение Президиума Верховного Совета СССР. В нем сказано: "15 октября сего года под председательством Председателя Президиума Верховного Совета СССР А. И. Микояна состоялось заседание Президиума Верховного Совета СССР. Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил просьбу тов. Хрущева об освобождении его от обязанностей Председателя Совета министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья".

Эта официальная версия была настолько лжива и настолько смехотворна, что ей никто не поверил не только за границей, но и в СССР. Заговорщики это тоже знали заранее. Если они, тем не менее, к ней прибегли, то это надо объяснить только тем, что насколько у них хватило мужества на риск переворота, настолько же у них не хватило мужества на риск правды. Сказать правду для них означало бы, во-первых, расписаться в собственной беспринципности по отношению к Хрущеву, а во-вторых, засвидетельствовать перед всей страной и миром, что все утверждения о восстановлении в СССР партийной и государственной законности — фикция.

Еще за шесть месяцев до смещения Хрущева главные заговорщики против него считали его возраст не "преклонным", а "средним", а самого Хрущева воплощением "ленинской мудрости".

Это было 17 апреля 1964 года в день семидесятилетия Хрущева. В роскошном Екатерининском зале Кремля утром состоялась пышная церемония объявления Хрущева уже четвертый раз "Героем" Советского Союза (он трижды "Герой Социалистического Труда"), а в 4 часа дня в не менее сказочном Георгиевском зале Кремля Президиум ЦК и Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР устроили торжественный обед в честь Хрущева. Главными ораторами были: на первой церемонии — Брежнев, а на второй — Микоян. Брежнев, тогда Председатель Президиума Верховного Совета СССР и секретарь ЦК КПСС, сказал, между прочим, следующее: