Абдурахман Авторханов - Технология власти

В одних из этих документов Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Микоян, Шверник, Андреев с пеной у рта защищали Зиновьева и Каменева против Троцкого, в других с той же решительностью и с тем же усердием защищали Бухарина, Рыкова и Томского против Зиновьева и Каменева, в третьих категорически отвергали "культ вождей" и объявляли высшим принципом ленинизма в организацонном вопросе — "коллективное руководство" всего ЦК, а не отдельных вождей. Сам Сталин громогласно заявлял в дискуссии с Троцким и Зиновьевым, что это просто смешно думать, что после смерти Ленина у партии может быть только один вождь. "Такого вождя у нас нет и не может быть. Вождем у нас будет только "коллективное руководство".

Так, например, в речи на XIV съезде партии, выступая против Зиновьева и Каменева, Сталин повторно (а потому и подозрительно) заявил, что он против репрессий в отношении вождей партии, какими считались тогда все члены Политбюро, в том числе и Зиновьев, Каменев, Троцкий, Бухарин и т. д. [94] И. Сталин. Сочинения, т. 7, стр. 390–391.

"Мы против политики отсечения (то есть репрессий. — А. А.). Это не значит, что вождям будет позволено безнаказанно ломаться и садиться партии на голову. Нет уж, извините. Поклонов в отношении вождей не будет… Если кто-либо из нас будет зарываться, нас будут призывать к порядку, — это необходимо, это нужно. Руководить партией вне коллегии нельзя. Глупо мечтать об этом после Ильича, глупо об этом говорить… коллегиальное руководство… — вот что нам нужно теперь".

Сталин запрещал другим вождям партии и "мечтать" о единоличном руководстве, во всеуслышание заявляя, что после смерти Ленина даже "глупо" об этом говорить, но сам, не мечтая и не разглагольствуя, упорно и последовательно шел к этой цели. Понятно, почему были изъяты эти старые работы Сталина и его сторонников. Только после второй мировой войны Сталин и нынешнее "коллективное руководство" решились на их переиздание в виде "сочинений Сталина".

Сталин был уже признанным диктатором. Теперь все видели, что "глупо" было бы и мечтать о "коллективном руководстве", пока есть непогрешимый "гений, учитель и отец".

Все-таки и в этом случае Сталин и сталинцы остались верными себе: "сочинения Сталина" появились в новом издании наполовину фальсифицированными, наполовину переделанными. Наиболее "устарелые" работы (статьи и речи с хвалой Троцкого, как "организатора Октября", статьи и речи в защиту Зиновьева, Каменева, Бухарина и им подобные) Сталин вообще не включил в свои сочинения [95] П. Берлин. "Сталин под автоцензурой" ("Социалистический вестник", 1951,№ 11 (648). . Вернемся к работе пресс-бюро ЦК.

Через некоторое время пресс-бюро было превращено в самостоятельный отдел печати ЦК (тогда во главе его был поставлен бывший заместитель Ингулова — Б. Таль), но функции его остались те же. Только права и круг обязанностей были значительно расширены. По своему назначению отдел печати выполнял три самостоятельных функции, это был:

1) орган руководящих указаний для всей партийной и советской печати,

2) орган контроля над печатью,

3) исследовательская лаборатория выработки новых форм, методов и приемов текущей печатной пропаганды.

Вся эта работа проходила по секторам:

1) партийной печати,

2) советской печати,

3) ведомственной печати,

4) военной печати,

5) молодежной печати,

6) национальной печати,

7) профсоюзной печати,

8) печати "братских компартий",

9) иностранной печати,

10) издательский сектор.

На правах самостоятельного сектора в отдел печати входил ТАСС.

Каждый сектор имел помимо своих постоянных штатных сотрудников большой штат нештатных специалистов из руководящих работников разных центральных учреждений и организаций — институтов, Коммунистической академии, Института красной профессуры, редакций центральных органов печати, Государственного издательства, военного ведомства, Национального Совета ЦИК СССР, ЦК ВЛКСМ, ВЦСПС, Наркоминдела (отдел печати Министерства иностранных дел), Коминтерна и т. д.

До того как ЦК выработает "линию поведения" по тому или иному вопросу или развернет какую-нибудь новую пропагандную кампанию, соответствующий сектор проводил одно или несколько совещаний этих специалистов с детальным обсуждением предстоящих задач и целей новой кампании. На этих совещаниях обсуждалось не "что делать" (что делать — это дело ЦК), а "как делать". Как сделать так, чтобы от предстоящей кампании (методы перманентных "кампаний" ведь это неизменный стиль большевистской пропаганды и до сих пор) получить наиболее эффективные психологические и практические результаты. Тут было широкое поле инициативы и для каждого из участников совещаний, и для самих сотрудников отдела печати.

Национальным партийным организациям также предоставлялась такая инициатива применительно к национально-бытовым условиям данного народа. И надо сказать, что местные национальные организации иной раз "переплевывали" столицу в "творческой инициативе" на пропагандных кампаниях. Так, Агитпроп Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б) предложил награждать отстающие республики Средней Азии "крокодилами" (конечно, бутафорскими). Затея эта не была осуществлена из-за вмешательства ЦК. В Среднюю Азию была отправлена телеграмма, чтобы немедленно были убраны "крокодилы" из самого Среднеазиатского бюро ЦК. Но на чем сорвались малоподвижные туркестанцы, вполне преуспели бойкие кавказцы. На отстающих нефтяных промыслах Грозного (Чечено-Ингушская АССР) созывались многолюдные рабочие собрания и им торжественно вручали буйвола с "почетной грамотой": "вы лентяи, а я ваш король!"

Для отстающих колхозов установили "переходящего осла". На осла нацепляли плакат с надписью: "вы ослы — я осел: мы родные братья!"

Знаменитый тогда на весь СССР бывший друг Сталина и секретарь Кабардино-Балкарского обкома партии (и член Центральной ревизионной комиссии ЦК партии) Беталь Калмыков поступил еще оригинальнее: он созвал "съезд лодырей" республики с повесткой дня: "мы живем на шее трудящихся". Республиканская печать дала пышное пропагандное оформление затеи Калмыкова, а сам Калмыков победно протелеграфировал от "имени съезда лодырей" в ЦК, чтобы был созван такой же "всесоюзный съезд лодырей" в Москве.

После таких и им подобных трюков на местах право инициативы было сохранено только за Агитпропом и отделом печати ЦК.

В системе отдела печати иностранный сектор тоже имел троякие функции:

1) цензурные,

2) информационные и

3) "исследовательские"

Цензурные функции сводились к строжайшему соблюдению "монополии внешней торговли" идеями — газетами, журналами, книгами. Ни одно произведение (политическое, художественное или научно-техническое) не могло быть экспортировано из СССР за границу без ведома сектора, так же как ни одно произведение (газеты, журналы, книги) не могло быть импортировано из-за границы в СССР без ведома того же сектора. Это была не главная задача, хотя она и соблюдалась строго. Главная же задача "монополии идей" заключалась в том, чтобы в собственных советских изданиях — книгах, журналах и газетах, согласно "письму Сталина", не допускать "зловредной контрабанды идей" извне. Сектор иностранной печати следил за тем, чтобы систематически "освежать" инструкции Главлиту (главной цензуре) касательно переводной литературы и того, какие и в каких границах могут быть использованы советской печатью иностранные источники. Такие же строгие инструкции были выработаны и для ТАСС: какие и в каких границах могут быть использованы в текущей прессе сообщения иностранных агентов и собственных корреспондентов из-за границы. Эти инструкции "освежались" в зависимости от изменения внешней политики СССР в отношении того или другого государства, партии и даже лица.