Джавад Тарджеманов - Серебряная подкова

Но девушку интересовало другое: для шумной толпы каких только не было на ярмарке увеселений! Карусели с разукрашенными бисером лодочками, перекидные качели, от которых дух захватывает...

Застенчивая Параша с тугой темно-русой косой и в нарядном платье была хороша сооой: высокая, стройная, лицо белое, с легким румянцем. Платья, сшитые своими руками, всегда были ей к лицу. Недаром приезжие парня засматривались на Парашу, от местных же и вовсе проходу ей не было.

Небогатые родители, гордясь красотой своей дочери, не жалели средств и наряжали ее всем на удивление. Отец мечтал еще дать ей хорошее образование. Случай к этому представился: частым гостем в их доме был дальний родственник матери, весьма просвещенный человек, макарьевский уездный землемер Сергей Степанович Шебаршин.

.Чего только не знал он, чего только не видел и где не бывал - о чем угодно расскажет. С ним часто советовались отец и мать, как им лучше вести свое хозяйство. Тормошила своими расспросами да просьбами прочитать ей о дальних странах и любопытная Параша. Мало-помалу бездетный вдовец Шебаршин всей душой привязался к этой умной, сердечной девочке.

- Дядя Сережа, я хочу и сама читать, - призналась она однажды.

Мать лишь головой покачала, когда на следующий день Шебаршин явился к ним с новой азбукой и грифельной доской. С этого дня уроки доставляли большую радость и ученице, и учителю. Она была уверена, что, случись какоенибудь горе, Сергей Степанович всегда поможет ей...

А дальше...

Прасковья Александровна тяжело вздохнула и, точно прощаясь навсегда с веселыми девичьими снами, провела рукой по лицу.

Двенадцать лет прошло, а все так помнится, будто вчера это было. Тихим теплым сентябрьским вечером, в субботу, забежали за ней подружки звать ее в хоровод. Время не ярмарочное, когда в Макарьеве чужаков полным-полно.

Сейчас в хороводе свои, знакомые, так что мать отпустила ее без опаски. Не успела с подругами до угла дойти, как увидела коляску Шебаршина. Рядом с ним сидели в ней двое незнакомых.

Смутилась Параша. Сергей Степанович, помахав ей рукой, велел кучеру остановиться.

- Куда, Парашенька? - спросил он. - В хоровод?..

Подружки туда без тебя дойдут. Садись ко мне в коляску, домой отвезу. Я по тебе так соскучился.

Еще больше растерялась Параша. Тут с передней скамейки спрыгнул молодой человек в синем мундире с малиновым воротником, поклонился и говорит:

- Я, Сергей Степанович, и пешком дойду, чтобы вашу племянницу теснотой не беспокоить.

Шебаршин засмеялся:

- В тесноте, да не в обиде. Садись, Парашенька, тут езды на пять минут.

Села Параша на переднюю скамейку и краешком глаза посмотрела на гостя, что сидел рядом с дядей Сережей. Он был намного старше того красавца, который снова уселся на передней скамейке с нею рядом. Параша успела заметить, что лицо старика попорчено оспой, а глаза его смотрят не строго, даже ласково. Но, как бы ни смотрели, они меньше смутили Парашу, чем синие глаза молодого соседа.

Ехали недолго. За это время Параша и глаз не подняла на гостей. Когда же кучер остановил лошадей, первая соскочила у подъезда и проворно убежала в свою горенку...

Села там в уголке - не дышит.

А по лесенке - шаги. Вошла мать, обняла ее бережно.

- Ты чего напугалась-то? - спрашивает. - Гости по нашему состоянию почетные: господин Аверкиев - надворный советник... Перстней-то у него на пальцах! Видела?..

По дружбе с дядей Сережей пожаловал. А племянника привез к нам зачем сама догадайся.

- Ой, маменька! - промолвила Параша и лицо руками закрыла.

- Дело-то девичье, - вздохнула мать. - Ничего, Парашенька, не пугайся, к чаю выйди. Не укусят. Может, и судьба твоя тут окажется.

Племянник такого важного чиновника губернской палаты, каким был Аверкиев Егор Алексеевич, и в самом деле оказался женихом. Служил в Нижегородской межевой конторе.

- Чин, правда, у него не ахти какой - коллежский регистратор, - уже вечером говорил жене Парашин отец. - Но это неважно. Годы молодые, с таким дядюшкой в регистраторах долго не засидится.

Родители Параши немало дивились - с чего бы Аверкиев облюбовал Парашу для своего племянника?

- Человек он разумный, - объяснял Сергей Степанович. - Видит, Параша всем взяла: и красавица и умница, а уж скромна... И я им присоветовал. Не век же ей в девках с нами, стариками, коротать, надо свое гнездо вить. Л-мы на ее счастье любоваться будем.

Парашу эти разговоры мало занимали. Синие глаза красавца Ивана Лобачевского покорили ее в первую же минуту. Она сказала родителям: "Я согласна" - и заплакала.

При таком всеобщем согласии время тянуть не стали.

Параша не успела оглянуться, как отпраздновали обручение. Аверкиев сам надел на дрогнувший Нальчик невесты рубиновое кольцо.

- Это, - сказал он, - для начала, невестушка... Жить прошу в мой дом, он для вас будет полной чашей.

Через неделю в церкви Казанской богоматери, только что возведенной в Макарьеве, состоялось венчание. Поскольку шестнадцатилетних венчать не полагалось, по хлопотам Аверкиева невесте записали двадцать один год. Сразу же после свадьбы молодые переехали в Нижний Новгород, в просторный особняк Аверкиева на Сретенской улице, окна которого смотрели на кремль и верхнюю базарную площадь.

Первое время после Макарьева жила Параша как во сне. Запомнился вечер, когда она из гостиной вышла на балкон полюбоваться Волгой при полной луне. В ясной тишине с реки доносились песни бурлаков, грустные, тоскливые. Она слушала их, и вдруг какое-то предчувствие неизвестной, тяжелой беды защемило сердце.

Но шли дни, а беды не было. Аверкиев был с нею попрежнему родственно ласков и радовался, глядя на дружную жизнь молодых. Богатый дом, сад с беседками, с оранжереями, большое количество прислуги, несколько пар лошадей в конюшнях поражали Парашу. Но любовь и забота мужа были ей всего дороже. Он в это время не отходил от нее, наглядеться не мог. Вместе побывали они у родных, знакомых Аверкиева и везде были достойно приняты. Муж вел себя в гостях весело и скромно, за столом даже от вина отказывался.

- На лад, на лад пошло дело! - приговаривал Аверкиев, хлопая племянника по спине. А тот при этом так терялся, что приводил свою молодую жену в изумление. Но из-за застенчивости не решалась она спросить, что его так смущает.

Прошло несколько недель - самое счастливое время Парашиной жизни. Удивляло ее, что муж как будто вовсе не бывал на службе: отлучался редко и ненадолго. Тем лучше: больше времени он проводил с ней.

Но вдруг все как-то сразу и странно переменилось. Кудато исчезли внимание мужа, его постоянная забота. Он потерял сон и аппетит, сделался ко всему равнодушным, изменился в лице. Молодая женщина заметила, что это видят и слуги и, перешептываясь, поглядывают на нее искоса. Но семья Аверкиевых, казалось, ничего не замечала, и Параша спросить у мужа - что же случилось - не решалась.