Лев Успенский - За семью печатями

Когда это случилось, — а случилось это в значительной мере благодаря раскопкам на Ангаре, — в археологии изменилось многое. Во-первых, стало ясно, что здесь, у берегов Байкала, четыре тысячелетия назад жили мастера ничуть не менее искусные, нежели где-нибудь в Месопотамии или в Китае. А затем стали ясны и истинные пути взаимоотношений между народами глубокой древности. Да, драгоценный нефрит был уже тогда предметом обмена между племенами. Уже в те дни между ними на расстояниях в тысячи километров шла своеобразная меновая торговля. И мы знаем направление ее путей: они вели отсюда, с берегов ангарских притоков, туда, в далекий Китай, туда, к низовьям Ангары, на юг и на северо-запад. В Китай шел нефрит, из Китая приходили к Байкалу редкостные украшения — перламутровые раковины далекого теплого моря. Очень важно найти в земле вещественные следы этой оживленной торговли. Еще важнее сделать из них верные выводы.

Мы знаем: наличие обмена свидетельствует о таком высоком уровне развития первобытного общества, когда впервые у старейшин родов появляется возможность накапливать ценности, держать их про запас, впервые одни становятся богатыми, другие бедными. Именно это и происходило в Прибайкалье в те годы, когда его жители пилили и обтачивали свой зеленоватый нефрит. Их поделки пролежали в земле до наших дней. Они рассказывают нам о многом; перевести эти рассказы на наш язык — вот важнейшая задача археологов.

Древние жители Прибайкалья были прежде всего рыболовами и охотниками. Чтобы существовать, они должны были непрерывно изобретать новые виды оружия и орудий. Они оставили нам столько их образцов, что теперь, изучая места, где прибайкальцы жили и умирали, ученые то и дело заново переписывают целые страницы истории техники.

Возьмите, к примеру, прославленный лук. Что нового сообщают нам о нем раскопки на Ангаре и других ближних реках?

Известны три вида луков, изобретенные человеком. Самым древним и самым стойким является простой лук; каждый, кто помнит себя мальчишкой, знает, что это такое: гибкая, пружинящая палка, стянутая по хорде тетивой в дугу. Недаром слово «хорда» по-гречески означало именно струну-тетиву.

Знаем мы и другой тип луков; его можно увидеть на античных изображениях купидона-амура, поражающего сердца людей своими стрелами. У этого лука более сложная форма; ее уже не сравнишь с обычной дугой. С таким луком сравнивают красивый двойной изгиб верхней губы человека. Или еще яснее, — древнегреческие писатели рассказывали, что сложные луки скифов напоминают им букву сигму ?. Этот лук — уже не стянутая жилой палка или ветка; его собирали из многих частей, из кусков дерева, рога, кости, а позднее и металла.

Между этими двумя типами стоит третий, не сложный, но и не простой, а, как его окрестили в науке о луках (есть и такая), усиленный. Он тоже составляется из нескольких разнородных частей, для его сооружения нужны и дерево, и рог, и кость. Но части эти еще не скрепляются наглухо, не склеиваются, не врезаются одна в другую; их просто тесно соединяют плотной обвязкой из звериных жил или других прочных волокон.

Все три вида луков существовали одновременно на протяжении веков. Но, посмотрев на карту их распределения по земному шару, каждый обратит внимание на странную чересполосицу.

«Неудивительно, конечно, — думают некоторые европейские ученые, — если простой лук живет доныне у каких-нибудь айну Сахалина, у веддов и бхиллов Индии: ведь это народы, самим происхождением своим обреченные на отсталость и вымирание. Странно другое: им же испокон веков пользовались предки европейцев — древние германцы времен Тацита, скандинавские отважные викинги, представители «избранной расы господ». Сам знаменитый Робин Гуд, величайший стрелок Англии, знал только простой лук. В древних могильниках Европы, в ее торфяных болотах, на местах свайных построек прошлого, находят остатки именно таких луков».

Напротив того, в странах Востока всегда был известен как раз сложный лук. Правда, им очень рано стали пользоваться и древние греки. Быстроглазый Пандар гомеровской «Илиады» изготовил для войны в точности такой лук из рогов горного козла.

«Лук полированный взял он, из рога козла-верхолаза

Выгнутый; раньше стрелою козла поразил он меж ребер,

С камня готового прянуть. Его подстерегши в засаде,

В грудь ему бросил стрелу и хребтом опрокинул на скалы.

Гордо рога от главы на шестнадцать ладоней вздымались.

Их обработав искусно, сплотил рогорез знаменитый,

Вылощил тщательно лук и покрыл дорогой позолотой...»

Такой же лук легко натянул, вернувшись домой, Одиссей, хотя с его оружием никак не могли справиться незадачливые женихи Пенелопы. Но ведь точно такие же, сложные луки были на вооружении и в войсках египетских фараонов. Мы видим их в руках скифов на Куль-Обской вазе; из них стреляли монголы Чингис-хана. А капитан Ченслер в XVI веке встретил их и у московского воинства.

Кто же изобрел их? Какой народ? Была придумана целая теория. Согласно ей, сложный лук никак не мог быть создан сразу или в разное время в нескольких местах. Наверное, его открыл какой-нибудь один высококультурный народ, принадлежавший к высшей расе, ну хотя бы шуммеры. А затем, передаваясь от племени к племени, он начал совершать свое победное шествие среди дикарей, пробравшись и в Среднюю и в Восточную Азию, и даже через океан в Северную Америку. «Во всяком случае, — говорили защитники подобных взглядов, — во времена, когда цари Египта натягивали тетивы дивных луков, выгнутых из длинных рогов саблерогой антилопы, — что тогда было в руках у бедных варваров северо-востока?»

Что же отвечают на это могильники и древние поселения Прибайкалья? Впервые их ответ дошел до нас в 1929 году.

При раскопках на Лене у села Жигалова А.П. Окладников обнаружил в могиле рядом со скелетом странные, очень длинные и тонкие костяные пластины. Нельзя было понять, что это такое; их так и записали в число «предметов неизвестного назначения». Но вскоре последовали новые находки, и назначение их стало для нас ясным: то были обкладки лука промежуточного типа, не простого и не сложного, а усиленного. [37] Много луков (точнее, костяных пластин обкладки) было найдено летом 1957 года в новых местах раскопок, в зоне затопления Братского моря.

Каков же был он, этот лук древних людей далекого Севера, живших задолго до фараона Рамсеса и его воинов? При невысоком росте прибайкальцев он доходил им от ступней до темени, если его поставить концом на землю, то есть тетива его имела длину сто пятьдесят—сто шестьдесят сантиметров. Действуя так же, как через тысячу лет племена островитян Океании, люди Севера охотно украшали свое любимое оружие пышными кистями из резцов лося, красивым плетением вокруг тех мест, где крепится тетива. Но дело не в украшениях: сами луки очень сходны с тем оружием, которым сражались воины полинезийца Тамеа-меа на рубеже XVIII и XIX веков.