Леонард Терновский - Идейное наследство правозащитного движения

Говоря о "Письме 12-и" нельзя забывать, что поводом его было кровопролитие в Вильнюсе, расправа над безоружными людьми, спровоцированная и осуществленная центральной властью. Что в тот - острейший! - момент нельзя было предвидеть не станет ли насилие лавинообразно шириться и нарастать, не перерастет ли в подлинную колониальную войну. Это объясняет (но не оправдывает) его горячечно-взвинченный тон. Но никаким

---------------------------------------------------

*) Сегодня уже - трое: согласно сообщению "Московского комсомольца" от 9 июля 91г. арестована еще одна из подписавших "Письмо 12-и",-Елена Авдеева.

- 8

сколько-нибудь существенным влиянием карликовая (хотя и крикливая) партия ДС не обладает. "Страшные" слова авторов "Письма" о необходимости "низвергнуть режим", поднять народ на "вооруженное восстание" - пустые угрозы, не более чем аффектированные призывы молний и громов на головы насильников. И попытки изобразить и расценить их как серьезное и реальное покушение на существующий строй и безопасность государства фальшивы и смехотворны. Это лучше всего известно самим ведущим следствие по 70-й ст. УК органам КГБ.

Нельзя судить за вырвавшийся крик возмущения и боли. А никаких насильственных действий никто из авторов "Письма" не совершал. Поэтому я выступаю сейчас в их защиту, поэтому я подписал обращение Московской группы "Хельсинки" с призывом освободить В.Новодворскую и В.Данилова из под стражи.

Но защищая людей - авторов "Письма", я буду и впредь бескомпромиссно бороться с их безрассудными и опасными идеями. Да, преступные акции властей в Вильнюсе (и следом -в Риге) не только можно, но и необходимо осудить. Но нельзя говорить о будто бы уже "развязанной (этими действиями) гражданской войне". Недопустимо и безнравственно объявлять кого-то - даже преступника! - вне закона, опасно нагнетать страсти, призывать "гнев народа и руку мстителя". Безответственно звать народ "на свержение преступной власти любым путем, в том числе и с помощью вооруженного восстания". Безответственно вдвойне, ибо, у бесстрашных авторов "Письма" нет ни сил, ни возможностей защитить от неизбежной расправы и встречного террора людей, легкомысленно поддавшихся на их призывы.

Острые конфликты и кровавые столкновения, в том числе с использованием вооруженных сил - увы! - не новость в нашей стране. Мы прочли - через десятилетия! - о расстреле рабочих в Новочеркасске в 62г. Можно напомнить и нашу оккупацию Чехословакии в 68г. Или интервенцию в Афганистан в 79г., безумную, преступную авантюру, повлекшую потери десятков тысяч только наших ребят и неисчислимые - афганцев. И в том, и в другом случае среди диссидентов нашлись люди, открыто заявившие свой протест. Но диссиденты не призывали "низвергнуть режим, заливающий страну кровью", не писали, что "кремлевских

- 9 палачей не защищают отныне ни законы божеские, ни человеческие". И заявление Московской группы "Хельсинки", твердо и решительно осуждающее наше вторжение в Афганистан, не пахло женской истерикой.

Демонстрация семи на Красной площади 25 августа 68г. против оккупации Чехословакии была подчеркнуто мирной - сидячей. И когда сотрудники в штатском ногами избивали демонстрантов, те не отвечали на удары.

Гражданский подвиг Андрея Дмитриевича Сахарова - лучшее олицетворение деятельного, упорного и постоянного противления злу, но противления - без насилия. Сталкиваясь во множестве с несправедливостью и произволом, Андрей Дмитриевич неизменно отвергал насилие, стремился к диалогу, заявлял себя убежденным сторонником эволюционного, а не революционного пути развития общества. Неужели и сейчас, когда Сахарова больше нет с нами, мы не расслышим и не поймем его зовущего к примирению голоса?!

Ныне правозащитники - хотим мы этого или нет - должны уступить место другому поколению наших сограждан, которое сегодня выходит на авансцену. Чем мы, уходящие, можем им помочь?

Мы прошли долгий и нелегкий путь. И вот, на мой взгляд, три главных вывода, три главных идейных итога этого пути. Три принципа: гласность и открытость. Приверженность к праву и закону. Ненасилие.

Сегодня наше общество на распутьи. Мы пробудились от летаргии, все сдвинулось, и уже нет пути назад. А впереди - пугающие призраки смут и революций, кровавых потрясений, разрухи, голода и одичания. Уже занимаются, вспыхивают то здесь, то там огоньки междоусобиц. Неужели они сольются в огненный вихрь? Неужели гудящее пламя гражданской войны снова прокатится по нашим городам и селам? Неужели мало бедствий выпало на долю нашей несчастной страны?

Но есть, - я верю, - и другой путь. Путь эволюции, а не взрыва. Законоуважения, а не анархии. Путь взаимного отказа от насилия. Путь открытого обсуждения противоречий, поисков компромисса и взаимных уступок. Терпимости к оппоненту и партнеру, признания его интересов и прав.

- 10

На этот путь зовет нас опыт правозащитников.

И если мы выберем путь гражданского примирения, если общество воспримет наш опыт нравственного противостояния, принцип ПРОТИВЛЕНИЯ ЗЛУ НЕНАСИЛИЕМ, - можно считать, что правозащитное движение не было напрасным. И что идейное наследство правозащитников не пропало даром.

Июль 91г.

- 11

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.

"ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТИ"

"Когда правительство нару

шает права народа, восстание яв

ляется священным и необходимейшим

долгом народа".

ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И

ГРАЖДАНИНА.

"Истребление тиранов" - так когда-то Набоков назвал свой рассказ о злодеяниях Сталина. Сегодня переполнилась мера злодеяний советского фашистского режима Горбачева. Против безоружного народа Литвы брошены танки, пролилась кровь мирных жителей.

Советские штурмовики повторяют подвиги громил СА в Тбилиси и Баку. Гражданская война, развязанная кликой Горбачева против его безоружных противников, посмевших предпочесть свободу рабству, приобрела открытый характер. В этих условиях вооруженное сопротивление, неуместное в другое время, становится законным средством борьбы народа с властью, обагрившей руки его кровью. Мы бесславно стерпели три Тимишо...: Тбилиси, Баку и Вильнюс, хотя Горбачев достоин участи Чаушеску, а его режим - аналогичного финала. Кто осудит студента, убившего Самосу? Кто бросил бы камень в покушавшихся на Сталина и Гитлера?

Преступив закон, гласящий, что жизнь человека - святыня, Горбачев сам поставил себя вне этого закона.

Отныне ни законы божеские, ни законы человеческие не защищают его и других военных и государственных преступников от гнева народа и руки мстителя.

Нельзя искупить свою вину перед народом Литвы, не защищая его с оружием в руках от карателей. Отныне народ приобретает право на свержение преступной власти любым путем, в том числе и с помощью вооруженного восстания.