Понсон Террайль - Капитан Мак

- А впрочем, монсеньор, этот негодяй дон Фелипе всех их выдаст хотя бы для того, чтобы не одному пострадать.

- Господин Мак, - сказал Ришелье, - вы показали себя человеком умным и и вполне способным занять должность коменданта крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель.

- Ах, монсеньор!

- И вы получите этот пост, причем под именем Мака, которое вполне стоит всех титулов дона Руиса и Мендозы. Вы отправитесь к месту службы, как только будет покончено с заговором.

Вошел лакей и подал приглашение на аудиенцию.

- Монсеньор, эта особа не желает ожидать.

- Введите, - сказал Ришелье, бросив взгляд на бумагу.

Вошла дама в трауре и под вуалью, которую она приподняла, приветствуя кардинала. Ришелье указал ей на стул.

Это была мадемуазель де Бовертю; читатель помнит, что в начале этой истории мы описывали, как она приходила к королю за помощью и рассказала историю своей молодости.

Кардинал сказал ей:

- Сударыня, вы желали, чтоб я немедленно принял вас; позвольте поэтому мне закончить дела с этим господином.

Мадемуазель де Бовертю поклонилась и бросила на Мака удивленный взгляд, который кардинал истолковал по-своему.

- Вы больше не можете ни минуты оставаться в этом виде, сударь, сказал он, - ведь не всем ведомо, что вы пришли в такое состояние на службе короля.

- Ваше преосвященство может не сомневаться, что если бы не срочность, я не осмелился бы ни в коем случае явиться к вам в таком виде.

- Вы правильно поступили...

Глянув на свое платье в присутствии этой важной дамы, Мак невольно покраснел и провел рукой по камзолу, и тут на лице его появилось выражение настоящего горя.

- Что с вами, сударь? - ласково спросил Ришелье.

- Ах, монсеньор, - ответил Мак, продолжая ощупывать свою грудь, простите меня, но я в отчаянии. Я только сейчас потерял медальон, вещь для меня памятную...

Ришелье улыбнулся.

- О, ваше преосвященство заблуждается; в медальоне был портрет, и, поскольку он всегда был при мне, нужно думать, что это - портрет моей матери.

Последние слова мадемуазель де Бовертю выслушала очень внимательно.

- Это ценная вещь? - спросила она с беспокойством.

- Нет, сударыня, простой медальон, по виду старинный, без камней, но я дорожил им как реликвией.

Говоря эти слова, Мак смотрел в лицо собеседницы и чувствовал, что им овладевает странное беспокойство. Где он видел этот взгляд, какое воспоминание будил в нем властный облик этой знатной дамы, которую он видел первый раз в жизни?

Дама же, взволнованная не меньше Мака, пристально смотрела на него.

Ришелье, пребывавший, по-видимому, в благожелательном настроении, с интересом наблюдал за сценой, разворачивавшейся на его глазах.

- Необходимо найти этот медальон, совершенно необходимо, вы слышите, сударь?! - говорила мадемуазель де Бовертю.

- Но, сударыня, это почти невозможно.

- Ах, обыщите весь Париж, если понадобится, но найдите его. И тотчас же, умоляю вас.

- Но, сударыня, вы слишком уж много от меня хотите. Я попытаюсь его разыскать, без всякого сомнения, но сначала я желал бы обнять женщину, которую я люблю и уж не надеялся больше увидеть.

- Заклинаю вас, сударь, поторопитесь. Вы видите мое смятение; так помните же, что, пока этот портрет не найдется, я буду пребывать между жизнью и смертью.

- Я ухожу, сударыня, и хотя я не могу себе объяснить, почему этот медальон внушает вам такой интерес, я обещаю вам сообщить, успешными ли окажутся мои поиски.

- Хорошо, я отправлюсь домой и буду ждать вас.

И мадемуазель де Бовертю вынула записную книжку, написала на листочке несколько слов и протянула его Маку.

Ришелье снова позвонил. Вошел лакей.

- Проводите этого господина, - сказал он слуге, указывая на Мака, - и пусть его переоденут. Идите, капитан, и помните, что я тоже жду известий с равнины Мон-Сури.

- Вашему преосвященству не придется ждать долго.

Глава 34. Две возлюбленных

Из дворца кардинала Мак вышел в новом платье, достойном коменданта крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель. Его бравый вид и костюм привлекали к нему все взгляды, и это доставляло ему огромное удовольствие.

Мак, как читатель уже понял, был красивый малый и сам об этом хорошо знал - он был гасконцем, и этим все сказано. Новый же титул, радость от того, что кардинал его похвалил - а его преосвященство похвалы обычно не расточал - и предвкушение свидания с Сарой придали его лицу выражение, сделавшее его еще краше.

И с наслаждением вдыхая свежий воздух, он источал радость жизни, и этим невольно привлекал взгляды - прохожие с удовольствием смотрели на красавца-офицера, упругим шагом спешившего по направлению к улице Сен-Дени. Недалеко от дома ювелира Лоредана Мак замедлил шаг. Еще мгновение, и он увидит Сару, которая полагала, что он сейчас далеко от нее.

Мак спрашивал себя, будет ли девушка грустной, или спокойной и веселой, как всегда, и это мысль очень занимала его.

Наконец он дошел, бросил взгляд в окно, и лицо его побелело.

Сара сидела на своем обычном месте; шитье, над которым она работала, лежало у нее на коленях, голова была откинута на спинку стула, глаза неподвижно устремлены в одну точку. Девушка была погружена в свои мысли.

Мак ни на секунду не усомнился, что она думает о нем; ему показалось, что бледность и грустный взгляд делают ее еще красивее, чем раньше.

Одним прыжком он оказался рядом с ней.

- Ах, дорогой капитан! - воскликнула Сара, обретая свою обычную веселость, - а я сидела тут и думала, когда же я снова вас увижу!

- Это правда, вы думали обо мне?

- Конечно! А вы в этом сомневались?

- Нет, но я счастлив услышать это от вас.

И Мак покрыл поцелуями маленькие руки Сары.

- Я принес вам хорошие новости, моя милая женушка, - ведь я скоро смогу вас так называть?

- А вы дрожите от страха, задавая этот вопрос?

Мак улыбнулся.

- И правы, что не дрожите, - сказала она, нежно на него глядя. - Но сначала послушаем новости. Я уже думала что вы уехали в Ла-Рош-Сент-Эрмель, и хотя эта мысль должна была бы меня успокоить, я испытывала помимо своей воли необъяснимую тревогу.

- Дорогая Сара, я знал, что у меня есть ангел, чья мысль хранит меня...

- Значит, вы подвергались большой опасности?

- И не одной, а тысяче!

И Мак рассказал девушке о своих ужасных приключениях. Он рассказывал, а бедная девочка бледнела все больше и больше; капитан же с восторгом наблюдал за тем, как Сара переживает опасности, которых он столь чудесно избежал.

- Ах, добрый Сидуан, славный мальчик! - воскликнула она под конец.

- Да, мне крупно повезло, и не только в тот вечер, когда я зашел в гостиницу на дороге в Блуа.

- Вы забываете, что там вы встретили и дона Фелипе.

- Да, но без него я бы вас, может быть, никогда не увидел. И, кроме того, сейчас мне уже нечего бояться дона Фелипе. Жалкий у него, должно быть сейчас вид!