Алексей Иванов - Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории

Что же было на самом деле?

Итак, осень 1708 года. Шведская армия приближается к пределам Русского государства. До этого Карл несколько лет воевал в Польше, поэтому потомки викингов наступают не с Севера, как можно было бы ожидать, а с Запада. Царь Петр требует от Мазепы выходить на соединение с русским войском, но старый гетман тянет время и придумывает всевозможные отговорки. Однако, подозрений это не вызывает, ведь Мазепу уже много раз обвиняли в измене, но он всякий раз успешно оправдывался и Петр его считал даже не слугой, а своим другом.

Князь Меньшиков сам отправляется в Батурин к гетману. Но за день до того Мазепа бежал из своей столицы, оставив в Батурине гарнизон из четырех сердюцких полков. Подойдя к городу, Меньшиков обнаруживает, что гарнизон его в город пускать не намерен. Только тут он все понимает. Он отправляет гонца к Петру с вестью об измене Мазепы и вступает в переговоры с мятежниками. Мазепинские сердюки тянут время, надеясь на скорый подход Карла.

Часто современные историки толи по незнанью, толи специально называют защитников Батурина не сердюками, а казаками. Однако такая подмена понятий существенно меняет дело. Сердюки не были казаками ни запорожскими, ни реестровыми. Они вообще не были жителями Малороссии. Это были наемники: поляки, бесарабцы, венгры и так далее. Они исполняли роль телохранителей Мазепы, и были преданны (насколько это возможно у наемников) лично ему. Конные сердюки назывались “компанейцами”. Местных селян и казаков принимать в сердюцкие полки было запрещено. Почему-то и возглавлял оборону Батурина немец Кенигсек. Сердюкам было абсолютно все равно, кому подчиняется Мазепа: шведскому королю или русскому царю. А вот казаков и крестьян этот вопрос волновал. Поэтому они массово присоединялись к русским войскам или самостоятельно атаковали шведские отряды. Соответственно, и никакой необходимости в репрессиях против местного населения со стороны царских войск не было.

Так что не восставшие казаки оборонялись против русских войск, а иноземные наемники. Согласитесь, это существенный нюанс. Устав уговаривать, Меньшиков берет Батурин приступом, после чего спешно отходит, увозя артиллерию и припасы, поскольку шведы где-то на подходе.

Так что действия Меньшикова не были карательной экспедицией! В Батурине были огромные запасы вооружений, фуража и провианта, которые Мазепа намеревался передать Карлу XII. Кроме того, там были семьдесят орудий. Чтобы понять, что означали эти запасы, нужно вспомнить, что в битве под Полтавой у шведов было всего 4 (четыре) орудия. Поэтому захват Батурина и его складов было и для Карла, и для Петра вопросом жизни и смерти.

Теперь рассмотрим вопрос о погибших при штурме. Все серьезные историки прошлого (Костомаров, Субтельный, Тарле и Соловьев) сходятся на цифре в шесть — семь тысяч убитых. Двадцать тысяч — это выдумка уже нашего времени. Вопрос в том, кто эти мертвецы: сердюки или мирные жители. Мы помним, что оборонялись четыре полка: Чечелов, Покатилов, Денисов и Максимов. Их точная численность не известна, но в сердюцком полку того времени могло быть до двух тысяч человек. Значит, в крепости могло быть до 8 000 сердюков, а погибло всего 6 000 человек. Соответственно, практически все погибшие — это именно воины, и ни о каких расправах над мирным населением говорить нельзя.

А все страшилки про трупы убиенных младенцев под ногами, посадки на кол и плоты с распятыми — это всего лишь сказки, не подтверждаемые никакими достоверно известными фактами и опровергаемые множеством достоверных свидетельств.

После разгрома под Полтавой Карл XII с жалкими остатками своей армии бежал в Турцию, надеясь склонить султана к войне с Россией. За своим новым хозяином поспешил и Мазепа с запорожскими казаками. Кстати говоря, о Турции, нужно помнить, что в то время и придунайские земли, и Северное Причерноморье, и Крымское ханство также были территориями Оттоманской империи. Так что местом пребывания беглецов стал молдавский городок Бендеры, где гетман и отдал (хотелось написать Богу, но, учитывая все, что мы знаем о Мазепе, скорее это был совсем не Господь) душу.

Новым гетманом был избран Филипп Орлик — еще один предатель и любимец современных украинских патриотов. Никаких военных успехов за ним не числится, и остался бы он безвестным, если бы не вышел из-под его пера документ, который нынче называют первой украинской конституцией. Разумеется, националисты при каждой возможности взахлеб расхваливают ее, а заодно и Орлика. Мол, наша конституция на сотню лет раньше американской принята, она образец для подражания всего мира. «Конституция стала высшим проявлением украинской политической мысли, фактически провозгласив Украину независимой демократической республикой!» — так характеризуют ее свидомитские источники. Только почему-то ни один из восторгающихся не привел текст «конституции». В лучшем случае отрывки. Расчет строится на том, что мало кому захочется искать текст и самостоятельно разбираться в нем. Большинство услышавших о творении Орлика предпочитает поверить на слово националистам. А я вот не поленился и с официального сайта Верховной рады Украины (http:// gska2.rada.gov.ua:7777/site/const/istoriya/1710. html) скачал текст этой самой пресловутой конституции. Затем нашел еще один перевод сего документа на сайте образовательно-информационного ресурса «Украинский центр [25] http://www. ukrcenter. com/Library/read. asp?id=3410 ».

Оказалось, что на самом деле «конституция» — очень интересный документ, если, конечно, прочитать его полностью. По крайней мере, все мифы о демократической Украине разрушает основательно. После этого я в качестве эксперимента позвонил руководителю Конгресса украинских националистов в моем городе и задал три вопроса: «Каково полное название конституции? На каком языке она была написана? Как называл свое отечество Орлик?» И ни на один не получил правильного ответа!

Написан этот документ был на латыни, назывался «Пакты и конституция прав и вольностей Войска Запорожского». Ответ на третий вопрос самый интересный. «Конституция» буквально пестрит следующими фразами: «у нашій руській Вітчизні», «так і територія нашої Вітчизни, Малої Русі», «удався із Військом Запорозьким і народом руським до Московської імперії за покровительством».

Кроме того, ни о какой независимости речь не идет, Орлик даже не мечтает получить больше, чем поляки обещали Хмельницкому по Зборовскому миру. Единственная разница в том, что верховным правителем он признает не польского короля, а шведского. Что и понятно: в Польше на тот момент между собой воюют два претендента на трон, причем один — ставленник Петра Великого, второй — Карла XII. Гетману скандинавский монарх кажется более перспективным патроном, так что покровителем и протектором Войска Запорожского на вечные времена объявляется шведский король.