Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 11. Друзья из берлоги

Открываем верх у дуплянки и видим жильца этой крепости. Ему тут явно тесно. Гнездышко, свитое для пяти-шести малышей мухоловки-пеструшки, черный взъерошенный великан давно перерос. Ерзая в темноте, он это гнездышко перемолол и сидит сейчас просто на мягкой подушке.

Он готов за себя постоять: ерошит перья, демонстрирует устрашающий зев, но в конце концов утихает на теплой ладони. Его обмеряют, взвешивают (ежедневная процедура), фотографируют. Ему тринадцатый день, он занимает почти всю ладонь и с трудом умещается на тарелке аптечных весов.

Приемные мать и отец с зажатыми в клювах козявками верещат рядом, и беспокойство их достигает предела. Водворяем жильца в дуплянку и для лучшего наблюдения вешаем ее на сосну, возле которой Сергей приготовил фанерный скрадок. Все таинства жизни старой дуплянки теперь у нас на виду.

* * *

История кукушонка такая. 27 мая, обследуя поселение птиц, на опушке вдоль поймы, Сергей обнаружил гнездо лесного конька. В нем лежали два разных яичка. Одно коричневатое в крапинку, другое, размером побольше, было голубоватым. Подежурив вблизи гнезда, Сергей убедился, что оно брошено. Восстановить историю брошенной кладки было нетрудно. Кукушки кладут яйца в гнезда различных птиц. Однако у каждой кукушки есть «специализация».

У одной яйца размером и цветом похожи на яйца дроздов, другие готовят яйца для гнезд камышовок, трясогузок, зорянок, славок. Ошибка в адресе ни к чему хорошему не ведет. Так, видно, вышло и в этот раз. Лесные коньки, обнаружив подкладень, сочли за благо построить другое гнездо.

Яйцо кукушонка лежало холодное. Но соблазнительно было исправить ошибку природы.

И с помощью человека яйцо совершило любопытное путешествие. Сначала Сергей подложил его зябликам. Но в это дождливое лето дятлы, не находя корма, воровали из гнезд птенцов, а у зябликов кладка всегда на виду. Сергей отыскал искусно скрытую в ельниках уютную «черепушку» дроздов. Но яйцо сюда запоздало.

Через девять суток появились дроздята, а яичко-подкидыш лежало без признаков жизни. Полагая, однако, что жизнь в яйце все-таки пробудилась, ему не дали остыть и, согревая в ладонях, перенесли в дуплянку мухоловки-пеструшки.

У этой маленькой птицы в гнезде лежали четыре яичка. Прибавление пятого она не заметила. Проблема была в другом. В дупла кукушки яиц не кладут. И неясно было, как поведут себя мухоловки, появись в гнезде кукушонок. Между тем события развивались стремительно. Подняв через день крышку дуплянки, Сергей увидел такую картину. Два птенца и два яйца мухоловки были вытеснены из гнезда и лежали на самом краю, а в середине лежал голый слепой подкидыш. Появившись на свет, кукушонок сразу же сделал то, что предписано было ему природой: избавился от приемных сестер и братьев.

Два яичка и двух птенцов мухоловки Сергей немедленно подселил к двум другим мухоловкам, а за этой дуплянкой стал наблюдать.

* * *

Кукушонок рос быстро, прибавляя в весе сначала по три-четыре, а потом и по десять граммов каждые сутки. Из голыша он превратился в колючего ежика. Потом на колючках распустились пушистые кисточки. На появление приемных родителей у летка он отвечал сверчковой руладой и показывал ярко-оранжевый зев.

Лицезрение вечно просящей пасти не давало двум крошечным птичкам ни минуты покоя. Лишь иногда ненасытный ребенок почему-то медлил проглатывать паука или муху. Кормилицы в этом случае быстро совали головы в распахнутый зев и, схватив не проглоченный корм, тут же его съедали, чтобы через две-три минуты появиться с новой добычей.

Раза три в час семья совершала санитарный обряд. Кукушонок делал в гнезде разворот, и какой-нибудь из родителей быстро хватал у сына из-под хвоста белую бомбу. Отходы жизни кукушонок откладывал упакованными в эластичную пленку. Бомбы сначала маленькие постепенно достигли размера небольшой сливы. Родителей эта ноша тянула к земле, но они роняли ее вдалеке от гнезда — у кукушонка в дуплянке всегда было чисто и сухо…

Второй раз из Москвы в заповедник я приехал, когда кукушонку шел уже восемнадцатый день. Из черного ежика он превратился в большую пушистую птицу-подростка, глядел осмысленно, весил сто четырнадцать граммов, и в дуплянке было ему тесно.

Сергей посадил кукушонка на сук. Мы затаились, стараясь не проглядеть встречу птичек-родителей с сыном, которого они долго кормили, но увидят которого первый раз.

Никаких проблем не возникло. На суку сидело огромных размеров чудовище, но мама и папа не сомневались, что это их сын. Мама с зажатой в клюве букашкой к дуплянке даже не подлетела — сразу на сук, к разинутой пасти.

На секунду с отлетом она задержалась и сразу же получила удар клювом в грудь — «нечего медлить, лети за едою, я голоден». И она полетела. И опять принесла что-то в клюве. И опять получила удар, но сразу не улетела, а принялась с безопасного расстояния изучать свое чадо.

С Сергеем мы залезали в скрадок по очереди и проводили там три-четыре часа ежедневно.

Дни стояли дождливые, но серьезной помехой для наблюдений были лишь комары. Они набивались в скрадок и ели нас беспощадно. Мы вылезали, опухшие, одеревеневшие от неподвижности. Но какую награду мы получали за эти мелкие неудобства! Мы прикасались к тайне.

Тайна, обычно скрытая за лесным пологом, тут была на ладони.

На ночь мы опускали кукушонка в дуплянку (ее пришлось поменять на просторную), а утром сажали его на сук, просовывали в отверстие скрадка объектив и старались на пропускать подробностей странной и удивительной жизни.

Происшествий особых в районе «К» (так назывался сучок, где сидел кукушонок) не наблюдалось. Один раз перед носом птенца сел шмель.

Кукушонок, наклоняя голову так и сяк, долго его изучал, но склевать не решился, а шмель обсох на суку и слетел. В другой раз в мое дежурство случился переполох. Какая-то птица со стуком, скребнув по фанере когтями, села на крышу скрадка. Это был кто-то очень опасный для кукушонка. Он прямо прилип к сучку, жалкий, взъерошенный. Не знаю, что было бы, но появились с воинственным писком мама и папа.

Место описанных тут событий. Возле скрада орнитолог Сергей Кулигин.

Мухоловка-пеструшка и кукушонок. Птенцу восемнадцатый день.

Кто-то сидевший на крыше скрадка, обороняясь от их наскоков, зашуршал крыльями и взлетел. Неистовый писк мухоловок сопровождал нежданного гостя до самой опушки леса. Сергей, наблюдавший эту сцену в бинокль, прибежал объяснить, что это наведалась сойка…