Сергей Демкин - Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных

Впрочем, такое суровое наказание не распространялось на высокопоставленных лиц, порой тоже не брезговавших заниматься фальшивомонетничеством.

Всем известно выражение «Шемякин суд» как синоним несправедливого суда. Но мало кто знает историю его появления. В 1446 году Москву захватил галичский князь Дмитрий Юрьевич по прозвищу Шемяка. Он сел на великокняжеский «стол» и очень скоро вызвал всеобщее недовольство жителей Москвы расхищением казны, разбойничьим хозяйничаньем и неправыми поборами. Обо всем этом рассказывается в летописях. Однако они умалчивают о другом тяжком преступлении Шемяки — чеканке монет пониженного веса. Он разогнал денежный двор, снизил вес денег почти вдвое и передал их изготовление нечестным откупщикам, делившимся с князем «воровскими» доходами. Все эти прегрешения вскрылись только после его смерти, когда законные наследники смещенного князя Василия Васильевича взяли под свой контроль изготовление денег.

В начале XVII века, в Смутное время, когда Москва оказалась под властью поляков, шляхтичи приступили к выпуску копеек с именем нового «русского царя Владислава Сигизмундовича», польского королевича, провозглашенного московским правителем. Впрочем, главное преступление иноземцев состояло даже не в этом. Пользуясь тем, что русские монеты не имели строго определенной формы, они стали уменьшать их размеры и делать легче принятого стандарта: из гривны серебра, весовой единицы в 204,756 грамма, чеканили копеек не на 3, как было принято по прежним правилам, а на целых 4 рубля!

Причем поляки были не единственными, кто пошел на «воровские» проделки с русскими деньгами. Подобную же операцию с облегчением денег провели и шведы в Новгороде, когда с июля 1611 года весь Северо-запад стал жертвой их интервенции. Причем они не утруждали себя при фальсификации монет. Взяв для реверса подлинный штемпель с именем Василия Шуйского, свергнутого к тому времени, для лицевой стороны шведы использовали чекан с буквенной датой РП, соответствующей 1605 году, хотя Шуйский начал царствовать только с 1606 года! Они обменивали старые тяжеловесные копейки на свои новые, облегченные, а избыточное серебро затем вывозили за границу. Причем все это делалось по прямому распоряжению шведского короля Густава Адольфа. Больше того, покидая Россию после заключения мирного договора в 1617 году, интервенты забрали с собой из Новгорода целую артель мастеров-денежников во главе со старостой Нефедкой и еще долго продолжали изготавливать «воровские» деньги, сбывая их затем на русском Севере.

Это выгодное мошенничество оказалось заразительным. Сохранился указ датского короля от 5. апреля 1619 года, который предписывал датскому мастеру Иоганну Посту отчеканить монеты, по материалу и внешнему виду «настолько похожие на русские образцы, чтобы они могли бы пускаться в обращение как русские и быть ходовыми».

Экономическая диверсия приняла такие масштабы, что в 1620 году по приграничным торговым городам, и в первую очередь в Архангельск, был разослан царский указ. В нем говорилось о появлении «воровских» монет, «кои сделаны на московский чекан», которые привозят иноземные купцы. Такие деньги «не згодятца ни к чему», поскольку или сделаны из низкопробного серебра, или просто «стальные, лишь посеребрены с лица». Русским торговым людям запрещалось под страхом смерти менять такие деньги с иностранцами. «Иноземным же гостям» велено было сказать, чтобы они впредь «таких денег на московский чекан не делали и в наши города не привозили».

Когда знакомишься с историей кладов, невольно возникает недоумение: почему их так мало найдено на территории России? Если исходить из ее весьма неспокойного прошлого, людям наверняка приходилось прятать в тайники свои богатства. Значит, наша земля должна хранить множество больших кладов. Но практика не подтверждает этот вывод. Клады-сокровища со значительным количеством золотых монет, драгоценностей, различных предметов из золота и серебра — большая редкость. Обычно в них лишь серебряные и медные деньги.

Объясняется это несколькими причинами. Хотя Русь исстари славилась далеко за ее пределами несметными богатствами бояр, монастырей и царской казны, эти ценности при всем желании невозможно было спрятать в тайники. И вот почему. Француз Жан Маржерет, долго живший в России в конце XVI века, пишет: «Дворяне измеряют свое богатство по числу слуг и крепостных крестьян, а не по количеству денег». У монастырей главным богатством тоже являлись отведенные им земли и приписанные к ним крестьяне. Конечно, в монастырях были и иконы с очень дорогими окладами, и золотая церковная утварь, те же дарохранительницы и священные сосуды. Но все это использовалось при богослужениях и поэтому открыто находилось в храмах.

Лишь в случае крайней опасности церковное имущество укрывалось в тайниках. В качестве примера можно привести клад, обнаруженный в основании Патриаршего дворца в Кремле. В нем были изумительной работы кресты-тельники из лазурита и серого мрамора с золотыми накладками, относящиеся к XIII веку. Очевидно, патриарх одаривал ими знатных прихожан. Во время нашествия внука Чингисхана Батыя в 1237–1242 годах они были спрятаны в тайник.

Даже купцы не оставляли кладов-сокровищ, поскольку предпочитали приумножать свое богатство не в виде денежных накоплений, которые держат в потайных местах, а хранившимися в амбарах товарами, числом лавок, а то и торговых судов. Исключение составляли купцы«дальнобойщики», занимавшиеся «международной» торговлей и выезжавшие за границы своего княжества. Занятие это, хотя и прибыльное, было весьма опасным в средние века. Ведь торговые пути пролегали по дремучим лесам и бурным рекам, где купцов могли подстерегать разбойники. Но поскольку торговые гости обычно ходили одной и той же хорошо знакомой им дорогой, часть денег, ненужных для предстоящей сделки, они нередко зарывали в укромных местах, чтобы не рисковать всем своим капиталом. В случае надобности проще было вернуться за ними, чем проделывать весь долгий путь.

Если же купца ожидал трагический конец, эти невостребованные деньги превращались в захороненный клад. Их местонахождение довольно четко указывает, где проходили в старину главные торговые пути. Например, клады, найденные в Московской области, служат вехами трех таких маршрутов. Один из них с Верхней Волги шел по рекам Москве, Яузе, Клязьме. Серпухов и Коломна были важными торговыми центрами по дороге на юг. А клад из деревни Львово Волоколамского района отмечает путь на запад, а также в Тверь и Новгород. Кстати, судя по тому, что в нем оказались только 1300 серебряных монет Тверского княжества, относящихся к XV веку, его оставил тверской купец, который отправился в Москву, но не успел совершить ни одной торговой сделки: иначе клад был бы «разбавлен» хотя бы несколькими монетами других княжеств.