Светозаръ - Быстьтворь: бытие и творение русов и ариев. Книга 1

Конец XX века ознаменовался сокрушительным поражением марксизма-ленинизма и распадом созданного на его основе Советского Союза. Это событие, имеющее, без сомнения, всемирно-историческое значение, воспринимается многими современниками как национально-государственная катастрофа советского народа. Такое понимание вполне естественно для советского человека, воспитанного на коммунистической идеологии, которая проповедовала его интернационально-мессианскую роль в освобождении пролетариата всего мира от эксплуатации международного капитала.

Распад СССР обнаружил несостоятельность многих, ранее считавшихся незыблемыми, коммунистических догм, в частности исключительно важной для понимания развития человечества догмы о «братстве народов». Надуманность этой догмы, её искусственность, можно сказать, антиобъективность обнаружилась сразу же после того, как только 15 союзных республик заявили о своей полной «независимости», да и многие автономии тоже захотели стать таковыми. Резко возросли антирусские настроения, которые привели к двум войнам в Чечне. И это несмотря на то, что в основном за счёт Русского Народа поднялись эти инонациональные образования до уровня самостоятельных государств.

Такой поворот событий не мог не внести изменений в сознание Русского Народа, в его отношение к знанию о прошлом. Стремление активных русских людей к изучению прошлого, оценка настоящего и коренящихся в нём зачатков будущего (какого?) — всё это возбуждает интерес к знанию о прошлом. Громадное значение приобретает идея особого пути развития России в мире. Однако в силу косности официальной, так называемой академической исторической науки, имеющей прозападнический характер, выявились следующие важнейшие моменты, которые неоднозначно воздействуют на изучение прошлого нашей страны:

• во-первых, обнаружен феномен «белых пятен», когда мы с удивлением узнаём, что большинство наших сведений по истории страны и Русского Народа являются ложными и не соответствуют тому, что было на самом деле;

• во-вторых, идеализация советского периода сменилась прямо противоположной тенденцией идеализации досоветского периода развития России;

• в-третьих, обнаружилось отсутствие истинно научной методологии изучения прошлого.

Отсюда вполне понятно, что граждане Российской Федерации, избавленные от господства марксистско-ленинской идеологии и методологии, вынуждены искать новую методологию, которая позволила бы более правдиво отобразить процесс развития человечества. Не случайно, что некоторые обращаются к трудам А. Нечволодова, другие осмысливают этно-культурный метод Л. Гумилёва, третьи пытаются рассматривать отечественное развитие с рационалистических позиций. Всё это затрудняет строго научную интерпретацию развития Русского Народа и России, но не снимает ответственность с историков за результат исследований. Такой разброд не случаен, ибо, как показал предшествующий период, прошлое развитие всегда было полем идеологической борьбы, а потому искажения и подмены фактов, одним словом, фальсификация истинных событий является делом вполне обычным. Отсюда ясно, что прошлое для нас существует:

• во-первых, как событие, состоявшееся в прошлом, и влияющее на настоящее;

• во-вторых, как отражение этих событий (интерпретация) в науке о прошлом и в литературе.

Прошлое как событие естественно носит подлинный характер. В то время как его отображение (интерпретация) в науке и литературе в огромной степени зависит от интерпретатора и той школы, к которой он принадлежит. И хотя сейчас официальная история считается наукой, многие её интерпретации, строго говоря, не являются научными. Это относится и к самому понятию «история». Мировая историческая литература начала XXI века знает самые разные определения предмета истории, вплоть до диаметрально противоположных (насчитывается около 30 дефиниций предмета истории как науки).

Это вполне понятно, потому что долгое время история рассматривалась не как наука, а относилась к литературе и искусству. Не случайно в греческой мифологии покровительницей истории считалась одна из муз, изображавшаяся в виде молодой женщины с одухотворённым лицом, державшей свиток папируса или пергамента в руке. Имя музы истории — Клио — произошло от греческого слова «прославляю». Действительно, первые хроники, биографии в основном посвящались прославлению правителей. В этой связи история не случайно относилась долгое время к литературе и искусству. Исторические события также излагались в песнях и былинах, которые слагали певцы (баяны), причём задолго до греческой цивилизации. В русо-арийском мире, кроме того, составлялись летописи. У наших Предков также было понятие «быстьтвори», которое происходило от двух слов «Бытие» и «Творение», которые я поместил в название данной книги.

Но так было до христианизации, когда не было понятия «история», а было прославление правителей и героев у неславянских и неарийских народов. У русов и ариев было летописание. С христианизацией появилось понятие история, так как Ветхий Завет Библии был написан на основе иудейской книги Тора. Всё, что позднее писалось на базе Библейского Синопсиса, получило название из Торы, которое постепенно трансформировалось в понятие «история». В настоящее время термин «история» некоторые исследователи используют в трёх смыслах:

• во-первых, для обозначения процесса развития человеческого общества в целом, его этно-цивилизационных образований, а также региональных (в широком и узком понимании этого слова) изменений и деятельности людей во времени;

• во-вторых, когда речь идёт о науке, которая изучает этот процесс;

• в-третьих, когда речь идёт о литературе, которая этот процесс отображает.

Однако официальная российская (академическая) историческая наука руководствуется не этими смыслами, а Библейским Синопсисом. Казалось бы, историческая наука имеет дело с такими категориями, как «историческое время» и «историческое событие» — факты, которые должны исключать возможность фальсификации истины. Но это только на первый взгляд. В действительности же сами по себе «голые факты» и «историческое время» как «фрагменты действительности» часто ничего не говорят читателю. Только интерпретатор-исследователь даёт факту известный смысл, который зависит от его общенаучных и идейно-теоретических взглядов. Поэтому в разных системах взглядов одно и то же событие получает разное толкование, разное значение.