Елена Козловцева - Московские общины сестер милосердия в XIX – начале ХХ века

Козловский считал, что в открытии Красным Крестом лечебных заведений в районе боевых действий не было особой необходимости, что их место только в тылу. По его словам, лазареты Красного Креста, рассчитанные на небольшое количество мест, занимали самые лучшие и большие помещения, тем самым мешая разворачивать в тех же пунктах военные госпитали на значительно большее число мест [629]. Со снабжением медикаментами у военных госпиталей также все было в полном порядке, а если им и приходилось обращаться за какими-либо лекарствами на склады РОКК, то это объяснялось «не действительной необходимостью, а привычкой врачей, главным образом призванных из запаса, к тому или иному средству и недостаточной их приспособленностью и уменьем управиться без ущерба для дела средствами военно-медицинского каталога» [630].

Военные чиновники не могли не признавать, что работа профессиональных сестер милосердия, направленных на фронт общинами, была очень полезной. Однако они считали, что взгляд на сестер милосердия как на медицинский персонал, призванный главным образом оказывать раненым врачебную помощь, неправильный. «Сестра милосердия – сиделка и назначение ее – уход за трудно-больными» [631]. Это было еще одним поводом упрекнуть РОКК, в учреждениях которого сестры выполняли обязанности фельдшеров, ассистировали врачам.

Казалось бы, опыт Крымской и особенно Русско-турецкой войн должен был снять все подобные вопросы. Тем не менее вновь повторяется тезис о том, что сестрам не место в полевых госпиталях и в военно-санитарных транспортах. Они должны служить лишь в тыловых госпиталях, где их деятельность должна быть сведена исключительно к уходу за больными и помощи администрации по наблюдению за хозяйством [632].

О том, что причиной подобного неприятия сестер милосердия чиновниками могло быть опасение контроля с их стороны, косвенно свидетельствует следующая фраза из официального отчета: «Инструкция для сестер в госпиталях должна быть изменена, ибо она, возлагая на сестер несоответствующие обязанности, нередко служила причиной серьезных недоразумений» [633].

С другой стороны, как это ни парадоксально, сами сестры милосердия, несмотря на все богатство и удобство лазаретов Красного Креста, стремились служить в военных госпиталях. Одна из них вспоминала: «Симпатичнее ли нам были неизбалованные больные военного госпиталя или спокойнее чувствовали мы себя в нем, сознавая твердую почву под ногами с раз навсегда установленным порядком, не завися от произвольной фантазии каждого отдельно члена Красного Креста, хотя зачастую и стремившегося к доброй цели?» [634]

Зато приходилось терпеть и нужды военного госпиталя, и его внутреннюю борьбу между врачебным персоналом (к которому принадлежали и сестры милосердия) и хозяйственным. «Независящая одна от другой в правах своих, одна сторона имела возможность воровать, другая безуспешно бороться» [635]. Сестрам в этой борьбе приходилось особенно тяжело: они должны были с утра до вечера хлопотать и чего-то добиваться – просить, настаивать, напоминать о каждом пустяке. Вот, например, как, по воспоминаниям одной из сестер, проходил в военном госпитале обед: «Более бойкие сестры выхватывали первым своим больным, более смиренным недоставало, сестры бранились со служителями, нападали на фельдшеров, составлявших списки порций, те оправдывались и сваливали вину на кухонную сестру, – вообще, обед каждый день был сплошной неприятностью» [636].

Врачи, в отличие от чиновников, в большинстве своем хорошо относились к сестрам как к своим верным и надежным помощницам, признавали полезность их труда [637]. Но все же в начале ХХ в. не для всех была очевидна необходимость присутствия сестер милосердия на театре военных действий.

К началу 1910-х гг. Балканы превратились в один из основных объектов международной борьбы. Между собой соперничали и великие державы, и сами балканские государства. Россия была заинтересована в сохранении статус-кво на Балканах и предпринимала все возможные усилия, чтобы воспрепятствовать войне, которая могла перерасти в общеевропейскую. Летом 1912 г. на территории балканских владений Турции произошла очередная резня христианского населения, что послужило сигналом к началу первой Балканской войны. Перед лицом фактически начавшихся военных действий в России решили оказать помощь государствам Балканского союза.

С началом Балканской войны в 1912 г. русское общество с энтузиазмом поддержало единоверные народы: проводился сбор денежных пожертвований, сотни добровольцев сражались против турок в рядах сербской, черногорской и болгарской армий. В это время московские общины сестер милосердия выслали на театр военных действий пять санитарных отрядов.

Главное управление РОКК предложило Иверской общине организовать госпиталь для командировки в Сербию [638]. Госпиталь сформировали за 10 дней. Он был рассчитан на 200 кроватей, но при необходимости мог развернуть и 400. В состав отряда вошли: старший врач А. Х. Бабасинов, его помощник Н. И. Севриков, три ординатора, завхоз, фармацевт, 16 сестер милосердия и 35 санитаров. Старшей сестрой отряда назначили Екатерину Ситникову. Наряду с крестовыми сестрами общины в отряд вошли пять запасных сестер военного времени, которые для этой цели досрочно окончили курсы и сдали экзамены.

Епископ Серпуховской Анастасий (Грибановский) 9 октября отслужил в церкви общины напутственный молебен [639].

11 октября отряд выехал из Москвы, а 14 октября прибыл в Белград.

Сразу по прибытии отряд начал работу в местных больницах, через несколько дней ему отвели помещение Второй белградской гимназии под устройство госпиталя. Весь инвентарь и оборудование, предусмотренные до мелочей, отряд привез с собой, что позволило за четыре дня полностью развернуть госпиталь и немедленно начать работу [640]. Еще 17 октября в Иверский госпиталь было переведено 17 тяжелораненых, нуждавшихся в экстренной помощи и тщательном уходе, к вечеру следующего же дня в госпиталь доставили 121 тяжелораненого в бою под Кумановом – всем немедленно была оказана помощь, потребовавшая непрерывной работы персонала до 5 часов утра [641].

Сербские власти оказали большое внимание московским медикам. На молебне по случаю открытия Иверского госпиталя присутствовали митрополит, министры военный и внутренних дел и другие должностные лица, а также вся русская дипломатическая миссия во главе с посланником Н. Г. Гартвигом. За время пребывания в Белграде Иверский госпиталь два раза посетил король Петр, а княгиня Елена Петровна в течение двух месяцев приезжала почти ежедневно, заботилась о судьбах раненых и раздавала им лакомства [642].