Сергей Парамонов - История руссов. Славяне или норманны?

Однако германские народы, жившие на материке, не существовали в пустоте, а соприкасались с другими народами — следовательно, влияли на них и сами испытывали их влияние. Эти «доисторические» имена в их исходных формах они могли передать своим соседям или заимствовать их за много веков до Рюрика.

Вспомним, кстати, что Мстислав, сын Владимира Мономаха, князь новгородский, выдал свою дочь Ингибьоргу(!) за Кнута Лаварда Ютландского. Ингибьорга была такой правоверной скандинавкой, что дала своему сыну имя «Владимир» в честь Мономаха — это был датский король Вольдемар Великий. У Вольдемара Великого был сын, получивший имя отца — Вольдемар Победитель. Таким образом, в роду датских королей (скандинавов) появилось славянское имя Владимир, изменившее свою форму согласно местной фонетике на «Вольдемар».

В данном случае мы имеем пример, когда писанная история устанавливает бесспорный факт передачи имени руссов варягам. А сколько имен разныхнародов перекочевало от одного к другому до писанной истории?

Мы имели пример связи Ютландии с Новгородом, но ведь в Любеке, Щетине и других крупных западнославянских городах, т. е. совсем под боком у Ютландии, было немало дочерей и сыновей славянских князей, которые несомненно роднились со своими соседями.

Вспомним, далее, эпоху готов, пересекших за несколько веков до Рюрика от Прибалтики все земли славян до Черного моря и просуществовавших во взаимоотношениях со славянами несколько веков.

Можем ли мы утверждать, что они не передали славянам несколько своих имен, родственных современным скандинавским или эпохи варягов? А разве не найдено вблизи Ковеля копье с рунической надписью (очевидно, именем владельца), звучащей на скандинавский лад?

И нет ничего удивительного, что скандинавский «Хрёрекр» существовал на Руси за много веков до Рюрика, хотя бы в форме «Ририка», гораздо более близкой к «Рюрику», чем «Хрёрекр», и это имя мы находим в летописи среди польских, следовательно, славянских имен. Всё это норманисты упускают из виду, вовсе не считаясь с тем, что имена не сваливаются с неба, а имеют свою долгую историю.

Тот, кто отбрасывает в сторону историю своего предмета, никогда толком не сможет понять его. Историки, как это показывают сотни примеров, мыслят совершенно неисторически.

Норманисты упускают также из виду несколько очень важных побочных соображений. История не сохранила нам почти совершенно древних имен руссов дохристианской эпохи. Однако, если привлечь для сравнения древние чешские, словацкие, болгарские, югославские, белорусские, украинские, польские и другие славянские имена и сравнить их с фамилиями в русских летописях (фамилия часто происходит от имени предка: Петров от Петра и т. д.), то можно все же иметь представление, каковы были имена руссов в древности.

Если Томсен, не найдя среди древних и современных норвежских имен имени, похожего на упомянутое в древности, обращается к другим скандинавским племенам и находит его в Дании, Швеции или Исландии, то с таким же правом мы можем сравнить летописное имя с именами чехов, поляков, болгар и т. д. Никто, однако, этим серьезно не занимался, поэтому решение проблемы имен древних руссов было до сих пор односторонним.

Далее норманисты не производили внутреннего анализа имен, что может дать чрезвычайно ценные указания.

Одни имена (и это правило) — эпитеты, указывающие на особо заметные качества данногочеловека: хромой, кривой, гугнивый, криворукий, горбатый, высокий и т. д., равно как и: болтун, крикун, свистун, лгун и т. д. Это, в сущности, не имена, а клички, имеющие смысловое, реальное значение.

Сюда же можно отнести и название профессии данного лица: кузнец, гончар, рыбак, ткач, портной и т. д., либо название местности, откуда он явился или где живет, часто его национальность.

Другая группа имен — это имена, данные родителями еще при рождении с пожеланиями качеств, которые они хотели бы видеть у своих детей: Светозар, Прекраса, Владимир, Твердислав, Ждан и т. д. Такие имена мы встречаем у общества на более поздней стадии развития.

Наконец, имеются имена, либо вовсе утратившие смысл, либо употребляемые, как таковые, — эти имена даются родителями просто как приятное для уха созвучие и могут быть заимствованы у другого народа или созданы наново.

Особенная пестрота бывала у знати или лиц, принадлежащих к правящим домам. Они обыкновенно женились на дочерях иностранцев равного социального положения. Вследствие этого дети от браков часто получали имена деда, отца, брата, сестры, бабушки и т. д. по женской линии. Но, так как их оригинальная фонетика не отвечала требованиям фонетики данного народа, то они изменялись, получая местную огласовку, и укреплялись уже как местное имя (пример с Владимиром — Вольдемаром уже приводился).

Мы обращаем внимание на эти факты потому, что гораздо правильнее будет искать не натянутых сходств с именами скандинавов, а смысловых значений славянских и неславянских имен. В этом случае окажется, что имя, например Гуды, не что иное как «музыкант», Тукы — «жирный» и т. д.

Работа в этом направлении не произведена, поэтому представление, что Томсен что-то «доказал», совершенно не соответствует действительности.

Ознакомимся теперь с тем, что же на деле «показал» Томсен. Напомним, что его труд опирался на целый ряд предшествующих: 1) Bayer.Gommentarii Academiæ Scientiarum imp. Petropolitanæ, IV. ad annum 1729, рр. 281–291. St. Petersburg, 1735, 2) Schlözer, Nestor,Russische Annalen, IV. 51–55. Göttingen, 1845, 3) Kunik,Die Berufung der schwedischen Rodsen. II. 107–194. 1845, 4) Munch,P. A. in: Samlede Afhandlinger udgivene of Storm, II. 191, 254–256, Christiania, 1874 (1849), также in: Chronica Nestoris ed. Fr. Miklosich, 188–198. Vindobonæ, 1860, 5) Gislason,К. in: Nestoris Russiske Krônike oversat of G. Smith, 321–326. Кjöbenhaun, 1869. Добавим сюда и оригинал Томсена: Thomsen,V. The relations between ancient Russia and the origin of the Russian State, 1877, 67–71, 131–141:

Таким образом Томсен впитал все, что было добыто предшествующими норманистами (все немцы!), часто не знающими как следует русского языка.

В составленном им списке Томсен приводит 91 имя, относящиеся к периоду 862—1068 гг., т. е. приблизительно за два столетия, — это все, что можно найти в летописях. Список этот дает прежде всего ложное представление: Томсен совершенно не подсчитывает русских имен за этот же период: Audiaturet altera pars! Пусть этих имен немного, но подсчитать их следовало, ведь создается впечатление, что славянских имен вообще не было за этот период в летописи.

Но мы знаем древлянского князя Мала, был Малко Любечанин, была Малка (Малуша), его дочь, был Добрыня, дядя Владимира Великого, были воеводы: Волчий Хвост, Блуд, сыновья воеводы: Лют, Мстиша (уменьшительное от Мстислав) и т. д.

Умолчание этих имен, конечно, не случайно, и антинорманистам давно пора в противовес составить список славянских имен, мешает, однако, норманистский гипноз.