Александр Панченко - Русский политический фольклор. Исследования и публикации

Пример текста: «Бельский Сергей Васильевич,1884 г. р.,место рождения: п. Лаишево, жил: г. Казань. Русский, юрист, «Союзпромстрой». Арестован 6.12.1937 («рассказывал контрреволюционные анекдоты »). Осужден тройкой НКВД ТАССР 15.12.1937. Приговор: ВМН, конфискация имущества. Расстрелян 19.12.1937 в г. Казань» (Блинушов 2007).

«Как-то отдыхал в Болгарии, в Габрово, там любой человек мог подняться на сцену и рассказать серию своих анекдотов. Я там получил хороший приз, который и сегодня храню. Но, когда трудно, то с удовольствием обращаюсь к этому жанру и хорошей народной песне. В России великолепно поют русские народные песни, смешные песни». Цит. по стенограмме пресс-конференции: К 1 апреля – «красные» анекдоты 2007.

В марте 2007 года такой конкурс был организован редакцией газеты «Правда» и инициативной группой Московской городской организации КПРФ.

«Как заявил ведущий ученый-семиолог Вадим Руднев, сотрудничающий с партией Сергея Миронова, в создании политических агитационных материалов ему помогает опыт работы с бытовой рекламой: «Знакомство с теорией речевых актов, семантикой возможных миров, модальной логикой, характерологией, психоанализом помимо чисто семиотического образования, помогло мне влить в избирательную кампанию Российской партии Жизни такие интеллектуальные инъекции, которых она, с одной стороны, не ожидала, но которые, как ни странно, пришлись ей по вкусу»» (Семиотика заменит «черный PR» 2003).

В итоге Российская партия жизни в блоке с Партией возрождения России набрала на выборах лишь 1,88 %, заняв девятое место.

Подробности см. в статье Арины Семеновой «Миронов и выхухоль: история любви и предательства» (Семенова 2007).

«Наша партия никогда не выступала с инициативой поддержки этого интересного зверька. Это была лишь журналистская байка, либо журналистская шутка, и автора этой шутки я даже не знаю», – сказал он в среду, отвечая на вопрос журналистов, по-прежнему ли РПЖ спасает выхухоль» (РПЖ 2006) (РИА Новости, 7 июня 2006 года).

См., например, название статьи на сайте Самарского регионального отделения партии «Яблоко»: «Сергей Миронов провел сеанс аутотренинга и направил силы партии выхухолей на помощь президенту» (9 января 2004 года) [ http://www.samara.yabloko.ru/actually/index.phtml?id=1504].

Данный сюжет имел хождение задолго до всплеска популярности в Сети в конце 1990-х годов. В «Указателе сюжетов советских политических анекдотов 1918–1953 годов», который составил в качестве приложения к своему диссертационному исследованию историк М. А. Мельниченко, особый раздел составляют анекдоты про «генеральш», крайне популярные в послевоенное время. Великая Отечественная война позволила многим фронтовикам получить стремительное повышение по службе и войти в элиту советского общества, однако культурный уровень «новоиспеченных» генералов и членов их семей зачастую не соответствовал их положению в обществе, что и стало поводом для возникновения анекдотического цикла. В одном из таких анекдотов генеральша отказывается употреблять слово «выхухоль»: «Буду я всякую паршивую зверюшку на Вы называть!» (Мельниченко 2011: 336).

О специфике сетевого анекдота (интернет-анекдота) как жанра интернет-фольклора см. (Фролова 2007). О современных научных подходах к определению интернет-фольклора см. (Алексеевский 2010).

Подробнее о текстах интернет-фольклора, бытующих в форме списков и классификаций см.(Радченко 2010).

Впрочем, в сентябре 2008 года программа «Времена» была закрыта. В. Познер объяснял, что утратил к ней интерес, однако на нескольких политических форумах в Интернете обсуждалось, что причиной закрытия передачи могло стать давление политической цензуры.

Для сравнения: более старый ролик «Свежий анекдот от Зюганова», размещенный на этом же сервисе, к февралю 2010 года собрал лишь 1500 просмотров,1 комментарий и 14 оценок [ http://www.youtube.com/watch?v=ujuR1eZWqCQ].

Вероятнее всего, трансформация сюжета анекдота была еще более сложной и многоэтапной, так как в тексте из сборника «Анекдоты от Зюганова» речь идет не про выборы в США, а про выборы на Украине: «После двух недель кризиса с выборами на Украине Путин направил туда на помощь председателя российского Центризбиркома Чурова. Через два дня из избирательной комиссии пришло сообщение: «Ситуация нормализовалась. С небольшим перевесом во всех регионах лидирует Единая Россия!»». Сложно сказать, кто впоследствии изменил этот сюжет, «отправив» Чурова не на Украину, а в Америку: Зюганов, Познер или кто-то другой. В любом случае генетическая связь этих трех текстов несомненна.

Вероятно, создателям книги в какой-то момент пришлось «добирать» тексты до необходимой сотни, пользуясь ресурсами собственной памяти. Ничем другим нельзя объяснить появление в книге в разделе «Между нами, президентами» нескольких политических анекдотов брежневской эпохи, мало актуальных в условиях предвыборной кампании 2007 года. См., например, следующий текст: «Жена Никсона приходит к врачу сексопатологу и говорит: «С СССР дружит, за мир борется, мною не занимается». Врач: «Это же президент. Я могу только вам посоветовать: на мужчину возбуждающе действует черный цвет. Наденьте один капроновый чулок такого цвета и все будет в порядке». Та пришла домой. Чулок такого цвета у нее не оказалось, и она надела черный бюстгальтер на одну грудь. Никсон вернулся домой. Поел. Задумчиво заходит в спальню. Откидывает одеяло и говорит: «Спасибо, милая, как же ты мне помогла! Ведь я совсем забыл Моше Даяну позвонить…»» (Зюганов 2007: 33).

Исследователи отмечают связь между советскими и постсоветскими политическими анекдотами на уровне сюжетов, но признают, что случаев прямого заимствования не так уж и много. Так, анализируя анекдоты о Путине, А. С. Архипова пишет, что лишь в 12 % их сюжеты заимствуются из советских анекдотов о правителях (Архипова 2009: 182–183). Фольклорист из Тарту Л. Лайнесте сообщает, что около четверти политических анекдотов, бытующих в современной Эстонии, составляют советские анекдоты, однако их удельный вес постепенно сокращается (Laineste 2008: 44). Впрочем, И. В. Тубалова предполагает, что влияние советской анекдотической традиции на постсоветскую в большей степени осуществляется не через прямое заимствование сюжетов, а через актуализацию устойчивых советских культурных моделей, которые «функционируют в современном анекдоте в качестве стереотипов, в основе которых как «осколки» советской мифологии, так и культурно-бытовые представления массового сознания в советскую эпоху» (Тубалова 2008: 38).