Александр Панченко - Русский политический фольклор. Исследования и публикации

По состоянию на начало 2012 года, для просмотра было доступно четыре выпуска видеопрограммы «Анекдоты от Зюганова» [ http://www.politpros.tv/programs/program/14].

Азбука протеста. М., 2012; «Мы не немы!»: Антропология протеста в современной России. М., 2013 (в печати).

См., например: ФКВ 1973; Лозанова 1947; Мирер 1940.

С победой большевиков после революции 1917 года «народ» из угнетаемого класса был провозглашен правящим. Но уже во время Гражданской войны и нэпа роль Советов значительно снижается, а политическая власть сосредоточивается в руках большевистской партии, и под диктатурой пролетариата/народа стали понимать диктатуру партии (см.: Боева 2003: 38). Фактически во время коллективизации в России возвращается крепостное право, а риторическое «народовластие» вызывает «расцвет народного творчества». По-видимому, представления о «власти народа» могли повлиять на негативное отношение советских функционеров от науки к теории «спущенных сверху ценностей», согласно которой народ лишен творческих способностей и является передатчиком и хранителем творчества высших слоев общества. См. о понятиях «народ» и «фольклор» в XVIII–XIX веках: Богданов 2003; Панченко 2005б.

«Регрессивный принцип» в фольклористике предполагает существование «золотого века» фольклора, фольклористам же приходится (ре)конструировать это первоначальное «идеальное» состояние.

В настоящем фольклор умирает или уже умер, и ученые могут зафиксировать остатки и осколки некогда «хорошего» фольклора (Дандес 2003). В советской фольклористике 1920-х годов «регрессивный принцип» распространяется и на «новый фольклор». Часто необходимость записи последнего объясняется его «умиранием». Такой подход, по-видимому, обусловлен «переходным характером» эпохи и инерцией идей дореволюционной фольклористики. В 1930-е годы будут высказаны противоположные, прогрессистские, идеи касательно нового просоветского фольклора: Ю. М. Соколов, А. М. Астахова, В. Я. Пропп будут писать о «новом этапе эпического творчества» без тревоги за будущее соответствующих текстов.

Сектовед и партийный деятель В. Д. Бонч Бруевич считал сектантов и старообрядцев в силу их социально-утопических представлений, издавна живших «по правилам коммунизма», способными построить «особый русский коммунизм». Было составлено и распространено «Воззвание», осуществлялось переселение сектантов из Канады и других стран в Советскую Россию. Однако после 1921 года «сектантский проект» Бонч-Бруевича провалился, во главе антирелигиозной кампании встал Л. Д. Троцкий и началось преследование сектантов (Эткинд 1996).

Пропагандой, как правило, занимались не профессиональные фольклористы, а местные активисты. Однако есть и исключения. Так Н. П. Колпакова во время экспедиции на Терский берег выступила перед местными жителями с докладом: «Религиозные суеверия терчан и антирелигиозная работах в колхозах» (Колпакова 1933: 120).

Анна Михайловна Астахова работала в ИРЛИ с 1939 по 1965 год.

Об истории формирования фольклорного архива Пушкинского Дома см.: Иванова 2009: 571–586; Астахова 1936.

Антонина Николаевна Мартынова работала в ИРЛИ с 1968 года (ПД 2005: 479–480).

Всеволод Владимирович Коргузалов работал в ИРЛИ с 1955 года (ПД 2005: 460).

До постройки нового здания Рукописного отдела фольклорный фонд находился в одном из кабинетов Отдела фольклора и формально находился в ведении последнего.

Интервью было записано 30 января 2011 года. Личный архив Н. Г. Комелиной.

Справка по документам внутреннего пользования была предоставлена мне хранителем фольклорного фонда РО ИРЛИ Я. В. Зверевой. Пользуясь случаем, хочу выразить ей глубокую благодарность за сотрудничество и помощь.

Незаконное хранение политических документов в Академии наук: Непременный секретарь Академии отстранен от работы // Красная газета. 1929. 6 ноября (вечерний выпуск).№ 280; цит. по: Иванова 2006: 192.

Документы П. Н. Врангеля и его брата историка искусств Н. Н. Врангеля были переданы их матерью М. Д. Врангель.

Отдел русского фольклора ИРЛИ. Стенографические отчеты конференции. Сессия Института антропологии и этнографии 1938 года. Л. 33–34. В переписке директора ГЛМ В. Д. Бонч-Бруевича и заведующего фольклорным отделом Ю. М. Соколова есть упоминания о проверках архива. Например, в письме от 1936 года В. Д. Бонч-Бруевич пишет: «Считаю своим долгом сообщить Вам, что в настоящее время у меня ведется проверка особой комиссией всего архива и думаю, что в скором времени они подойдут к фольклорному Отделу, когда эта Комиссия, пригласив Вас в свой состав, займется тщательной проверкой всего Фольклорного Отдела, и будет крайне печально, если там и по этой административной, совершенно для нас обязательной стороне дела, найдутся какие-нибудь сильные отклонения от правил, утвержденных Правительством. Очень прошу Вас сейчас же на это обратить внимание и заставить Ваших помощников все исправить, а Вам лично прошу за этим Строжайшим образом проследить» (ОР РГБ. Ф. 369. Кар. 203. № 24. Л. 18–19). К этому же периоду относится обсуждение вопроса о перепечатке и хранении эротического фольклора в фольклорном архиве ГЛМ.

Т. Г. Иванова в статье «Новые материалы к биографии Н. Е. Ончукова» (Иванова 1996 [1998]) среди причин ареста ученого в 1929 году указывает на его работу в колчаковских газетах в 1919 году и «контрреволюционный заговор в Бюро краеведения». Во время второго ареста в 1939-м была опечатана его библиотека.

Малова Марфа Ивановна (1907–1978) (ПД 2005: 477).

Эта единица хранения прежде была в РО ИРЛИ P. V. Колл. 1. П. 34. № 1 (1940–1960). Анекдоты, записанные Цитваровым, хранятся в папке ОХ. Анекдоты были записаны в 1964 году в Ленинграде.

Леонид Владимирович Домановский (1920–1968) был сотрудником Пушкинского Дома с 1953 по 1968 год. В круг его научных интересов входили история фольклора, советский фольклор, текстология фольклора, исторические песни. См. о нем: ПД 2005:493; Домановский 1968.

Автор воспоминаний Алексей Кузьмич Югов (1902–1979), писатель. В конце 1920-х годов работал врачом в сибирском селе Колывань.

Ожидание Михаила Александровича провоцирует возрождение легенд о «царе-избавителе». Актуализация этого сюжета в советское время рассматривается в работе А. С. Архиповой: (Архипова 2010).

В частности, вполне «фольклорный» лозунг «Долой коммуну с кониной, да здравствует царь со свининой».