Коллектив авторов - Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

Результаты дворянских выборов в этих новоучрежденных городах, отосланные губернскому начальству, были оформлены так небрежно, что это вызвало раздражение даже у корректного и стремившегося к бесконфликтным отношениям с дворянской корпорацией гражданского губернатора П.Я. Аршеневского. 2 апреля 1802 года он вернул на переоформление баллотировочные списки по Бронницам и Богородску исполнявшему должность губернского предводителя Палибину,

…потому что в Бронницком совсем не видно, кто избран в первые заседатели в уездный и земский суд, а в Богородском списке нашел избранным в уездный суд заседателям равенство избирательных и неизбирательных шаров, что не дает еще им права почесться избранными, а при том и неизвестно, которого из них должно удостоить первым заседателем, ибо право первенства дается по большинству баллов; да и вообще заметил я, что баллотирование происходило видно по выбору, а не так, чтоб выбранные кандидаты были во все места баллотированы (курсив мой. — А.К.) {589} .

Замечания губернатора по порядку баллотирования кандидатов свидетельствуют, что губернская власть в Москве по мере своих возможностей пыталась заставить дворян проводить выборы по архаичной, весьма затратной по времени схеме, то есть баллотировать всех дворян во все должности. И некоторые дворянские уездные общества Московской губернии продолжали ориентироваться на нее даже в начале XIX века, тем более что в апреле 1801 года в связи с восстановлением уездных и земских судов И.П. Салтыков подписал Обряд собрания дворян и выборов Московской губернии в уездные и земские суды присутствующих, в котором предписывалось выбрать: «1-е. четырех заседателей нижнего земского суда, начиная с младшего; потом, 2-е. земского исправника или капитана. 3-е. заседателей в уездные суды по два, а в Московской в два департамента и, наконец, 4-е. в уездные судьи, а в Московский уездный суд двух». Надлежало также наблюдать, «чтобы и первовыбранные заседатели в земской, так как и все прочие были, как сами баллотированы в старшие заседатели, в земские исправники и до уездных судей, так и продолжали бы класть бал[л]ы другим…» {590} .

Это предписание, опиравшееся на резолюции Екатерины II на Докладные пункты на высочайшее решение… от 5 ноября 1778 года {591} , ограничивало прерогативы дворянских собраний. Салтыков проигнорировал 45-ю статью Жалованной грамоты дворянству 1785 года, которая отдавала вопрос о порядке баллотирования на волю собрания дворянства, «буде выбор всего дворянства по бал[л]ам продолжителен и неудобен окажется; тогда дозволяется собранию дворянства представить кандидатов, из коих балотировать» {592} .

Конечно, реально баллотировали не всех: от баллотирования на низшие должности освобождали служивших по выборам на более высоких должностях, лиц, отслуживших ранее полное трехлетие, больных. Показательно, что губернское правление Московской губернии, довольно бдительно надзиравшее за городскими выборами, не возражало, насколько показывает изучение документов, против рационализации процедуры выборов. В городах баллотировали кандидатов на должности именно выборочно. Замечу, что у городского общества были законные основания для использования такого принципа, поскольку здесь не существовало формального равенства избирателей. Одни права на занятие должностей были у мещан, другие — у купцов, среди которых выделялись купцы первых двух гильдий, имевшие право отказываться от непрестижных должностей.

Процесс бюрократизации аппарата государственного управления одним из следствий имел усиление контроля со стороны губернских правлений над дворянскими выборами. Основания для признания легитимности избираемых лиц не оставались неизменными. Так, в XVIII веке на дворянских выборах в Московской губернии кандидату для утверждения в должности достаточно было опередить других баллотировавшихся, независимо от числа поданных голосов. Но в начале XIX века ситуация изменилась. Главнокомандующий И.П. Салтыков 7 апреля 1802 года, вероятно, впервые предложил губернскому предводителю дворянства провести новые выборы из-за того, что, за исключением умершего Аршеневского, все другие кандидаты на должность совестного судьи получили больше неизбирательных баллов, чем избирательных. Поэтому выборы «сего важного чиновника» он считал необходимыми провести вновь «в Кремлевской зале». Салтыков просил предложить дворянам избрать не одну «особу», а нескольких человек с перевесом избирательных баллов, «дабы в случае выбытия почему-либо совестного судьи, можно было избегнуть выбора, а заместить звание его старшим кандидатом» {593} . Таким образом, для признания легитимности избранного лица и утверждения кандидата в должности необходимо было получить большинство голосов избирателей. Этот принцип не всегда применялся в 1802–1803 годах, но тем не менее постепенно внедрялся в практику. 28 октября 1803 года уже губернское правление потребовало от губернского предводителя организовать новые выборы на дворянские службы в Рузе из-за того, что кандидаты набрали более неизбирательных баллов, чем избирательных.

Однако если это разумное требование можно отнести на счет усиления рациональных моментов в деятельности губернского звена управления, то состоявшийся в то же время отказ утвердить в должности предводителя надворного советника Богданова свидетельствовал о своеобразном понимании этой рациональности чиновниками. Губернское правление заявляло, что «этот выбор лишит уездный суд такого чиновника, который, проходя служение с начала баллотировки, более успеха в делах оказать может, нежели выбранный вновь на его место» {594} . Таким образом, интересы государства оказывались важнее интересов дворянского общества и самого Богданова, который хотел и по закону имел право занять более престижную должность. Своим решением губернское правление фактически перечеркнуло основополагающие принципы Жалованной грамоты дворянству.

Само голосование далеко не везде проводилось посредством баллотирования шарами. В ряде округ употребляли формулу «дворянством избран» без уточнения способа избрания. Насколько удалось выяснить, в Московской губернии предводителей (исключая первого губернского предводителя Петра Борисовича Шереметева) избирали баллотированием, а депутатов (для составления и ведения родословной книги) — нередко без такового. В частности, в Клину, «не прикасаясь к бал[л]ам, избрали единогласно депутатом лейб-гвардии секунд-майора Льва Ильича Орлова». Коломенские дворяне «с общего согласия выбрали в депутаты» князя В.М. Голицына, а в Серпухове депутат был избран «по бал[л]ам» {595} . Иначе говоря, голосование в разных городах проходило по-разному. Ни губернский предводитель, ни гражданский губернатор, ни чиновники губернского правления, ни московский главнокомандующий — никто не обращал на отсутствие единообразного порядка выборов никакого внимания.