Сергей Кузьмин - Скрытый Тибет. История независимости и оккупации

Текст содержит внутреннее противоречие: «местное правительство» должно производить реформы добровольно. Неясно также, кто именно должен придерживаться «метода консультирования». Наконец, последний пункт — о приложении печатей китайцы применили, мягко говоря, весьма необычно (см. выше).

Соглашение было выгодно китайцам, хотя и содержало компромиссные положения. Древнекитайская стратагема «Пожертвовать сливой, чтобы спасти персик», гласит: «Если обстановка не позволяет обойтись без потерь, нужно пожертвовать слабой позицией, чтобы еще больше укрепить сильную». {714} 714 Тридцать шесть стратагем, 2000, с. 71. Все уступки тибетцам были временными и касались частностей. Главное — Тибет впервые в истории объявлялся частью Китая и подлежал реформированию. При этом в Соглашении ни о коммунизме, ни о социализме прямо не говорилось. Такие реформы были отложены на будущее — пока КНР не утвердится в Тибете. Форма изложения и силовые методы выдают стиль коммунистов. Несомненно, окончательный текст был сделан под их редакцией.

На следующий день после подписания Мао Цзэдун произнес длинную речь с заверениями в любви к тибетцам. Он призывал их при необходимости жаловаться на местных китайских чиновников непосредственно «им», в Пекин; заявлял, что Соглашение — предмет гордости для тибетцев и китайцев, что тибетцы смогут стать президентами КНР, контролировать Пекин и т.д. Тибетцы обратились к Чжоу Эньлаю с просьбой объединить весь Тибет — то есть вернуть под юрисдикцию Лхасы тибетские территории, включенные в китайские провинции. Но получили отказ под предлогом того, что сейчас неподходящее время, а через несколько лет это можно будет сделать путем диалога сторон. {715} 715 Promises and lies, 2001 Разумеется, никакого «диалога» китайские руководители вести не собирались. А в 2000-х гг. заявили, что никакого Большого Тибета вообще не было.

В общем, Соглашение «явилось блестящим успехом Коммунистической партии Китая и Председателя Мао Цзэдуна». {716} 716 О тибетском вопросе, 1959, с. 233.

Коммунисты торопились с подписанием Соглашения: им было важно побыстрее оповестить мир о «мирном освобождении». Тибетская делегация послала в Дромо телеграмму о подписании. {717} 717 Shakya, 1999, р.70–71. 27 мая 1951 г. Радио Пекина передало полный текст Соглашения. Тогда-то его содержание и узнали впервые Далай-лама и его правительство. {718} 718 Promises and lies, 2001 Как вспоминал Далай-лама, они были шокированы и встревожены. В то же время он решил отложить публичный отказ от документа, пока не получит полный текст. Кашаг сразу послал телеграмму делегатам, чтобы они немедленно прислали текст Соглашения и секретного приложения к нему. {719} 719 Shakya, 1999, р.70–71. Делегация должна была остаться в Пекине до получения инструкций. Но китайцы предложили тибетцам лично прибыть к своему правительству и привезти документ. {720} 720 Promises and lies, 2001 Нгапо пришлось отвечать в Дромо, что он не может дать ответ по радио, поскольку есть секретное приложение, а если Кашаг не удовлетворен Соглашением, то пусть пришлет новую делегацию в Пекин. {721} 721 Shakya, 1999, p.70–71. Делегаты отбыли двумя группами. Нгапо возвращался через Чамдо, поскольку китайцы сказали, что озабочены его безопасностью. В действительности они опасались, что экс-губернатор останется в Индии.

9 сентября 1951 г. верховный комиссар Канады в Индии послал секретное письмо заместителю государственного секретаря по иностранным делам Канады. Он отмечал, что тибетские делегаты, вернувшись после подписания Соглашения, говорили, что они не хотели его подписывать без предварительного одобрения Далай-ламы. {722} 722 Secret: CTC releases documents… По мнению комиссара, в будущем это может сделать Соглашение юридически недействительным, так как оно подписано под давлением. Сходный вывод сделал канадский правительственный торговый комиссар в Гонконге в послании от 23 июня 1959 г. в департамент иностранных дел своей страны: Соглашение из 17 пунктов — это такой же тип неравного договора, как те, которые западные страны навязывали Цинской империи. Правда, Нгапо заявлял позже, что это «внутреннее» соглашение КНР, оно легитимно, подписано добровольно и в дружественной атмосфере. {723} 723 Напр., Arpi, 2007, р.78–81; Ngapoi, 1991, р.5, 10–12. Но мог ли он сказать обратное, занимая ответственные посты в КНР?

8 августа 1951 г. в Лхасу прибыл представитель китайского правительства генерал Чжан Цзиньу, до того тщетно пытавшийся уговорить тибетских министров и Далай-ламу послать телеграмму в Пекин с одобрением Соглашения. {724} 724 Promises and lies, 2001 Теперь он ожидал двух первых министров на прием. Но вместо них Кашаг прислал двух младших чиновников, чтобы он увез домой послание, что Тибет не считает себя частью Китая. Генерал посетил первых министров, но своего не добился.

17 августа Далай-лама вернулся в Лхасу, а 9 сентября туда вошли передовые части НОАК численностью 3 тыс. чел. Войска шли длинной колонной, под фанфары и барабаны, над ними колыхалось море красных знамен и плакатов с Мао Цзэдуном и Чжу Дэ. {725} 725 Далай-лама, 1992. С ними были Нгапо Нгаванг Джигме и Пунцог Вангьял. На подходе были главные силы китайцев. Теперь уже тибетцы не могли, а китайцы не хотели обсуждать какие-либо дополнительные условия. Тибетское руководство потеряло власть. Оно могло только соглашаться с тем, что диктовала другая сторона, и надеяться избежать худшего, следуя Соглашению.

Выслушав тибетских делегатов, Национальная ассамблея предложила Кашагу принять Соглашение на следующих условиях: {726} 726 Promises and lies, 2001. «Должно быть предельное число войск НОАК, расквартированных в Тибете; солдаты не должны собираться в Лхасе, но должны проходить прямо к границам; Тибетское правительство должно иметь право поднимать перед китайскими чиновниками вопросы, которые сочтет неприемлемыми в ходе выполнения Соглашения; власть Военно-административной комиссии будет ограничена поддержанием дисциплины в НОАК; вопросы, относящиеся к развитию (например, горные работы), и безопасность границы должны решаться в соответствии с положением в Тибете; в случае нарушения любого положения Соглашения китайским правительством тибетское правительство должно иметь право вмешаться».

На основе этих рекомендаций Кашаг заявил Чжан Цзиньу, что можно сообщить по радио о принятии Соглашения при условии согласия Китая с тремя положениями: «Власть и функции Военно-административной комиссии должны быть разграничены с властью и функциями Далай-ламы; только ограниченное число солдат НОАК может быть размещено в Тибете; ответственность за оборону важных границ должна быть доверена тибетской армии; все области, населенные тибетцами, должны быть объединены под властью тибетского правительства, Чамдо и другие области Кама должны быть возвращены тибетскому правительству». {727} 727 Promises and lies, 2001.