Елена Майорова - Викарии Христа: папы Высокого Средневековья. С 858 г. до Авиньонского пленения

Иннокентий происходил из древнего и благородного рода Гвидони, принадлежащего к высшей римской знати, но был уроженцем Траставере и в отличие от Анаклета не мог считаться первосортным римлянином. В юности Папарески получил должность каноника Латеранского собора, затем был назначен аббатом одного из римских монастырей. Вскоре его способности оценил папа Пасхалий II и возвёл в сан кардинала-диакона Св. Ангела. Вместе с его преемником папой Геласием II Папарески удалился в изгнание во Францию. При Каликсте II он получил направление в Германию в качестве помощника папского легата и принимал участие в разработке Вормсского конкордата (1122). Затем, хорошо себя зарекомендовав, был назначен легатом во Францию. По отзывам большинства современников, он отличался простотой и спокойной скромностью манер; его частная жизнь была безупречна. До того, как стать папой, он не имел врагов, и даже впоследствии никто не выдвинул против него никаких серьезных обвинений. Однако за этой довольно бесцветной наружностью скрывалось врожденное упрямство, которое заставляло его отвергать любые компромиссы.

На следующий день сторонники Пьерлеони одновременно узнали о смерти Гонория II и об избрании Иннокентия II. Двадцать четыре кардинала, собранные в церкви Св. Марка, объявили выборы Папарески и его провозглашение папой неканоничными. Они заняли собор Св. Петра, где единодушно избрали папой Пьетро Пьерлеони.

Памятуя о том, что первый Анаклет был рукоположен самим апостолом Петром, он принял имя Анаклет II (24.2.1130–29.5.1138).

Папа Иннокентий II был избран малочисленной группой кардиналов, тайно созванных до объявления о смерти предыдущего папы, специально, чтобы не допустить избрания на папский престол наиболее вероятного кандидата — любимца римского народа, обладавшего неограниченными финансовыми ресурсами еврейской общины, личного друга Генриха I Английского и Людовика VI Французского. Франджипани и Кореи вряд ли сами были способны на такое.

Сейчас трудно сказать, какой из кандидатов — Иннокентий или Анаклет — с большим правом мог именоваться папой. Анаклету II отдали предпочтение двадцать четыре кардинала против шестнадцати, проголосовавших за Иннокентия И. Кроме того, Анаклет II в момент избрания пользовался огромной популярностью, на его стороне было большинство римлян всех сословий. Однако его избрали, когда другой папа был уже утвержден. При этом оппоненты Анаклета II обвиняли его в массовом подкупе, утверждая, что источником средств были не только семейные богатства Пьерлеони, но и ограбление римских церквей.

С другой стороны, сторонники Иннокентия II составляли меньшинство коллегии, скрыли смерть Гонория II и провели выборы с неподобающей поспешностью. Тем не менее Иннокентий II был избран первым, и в числе его избирателей были четверо кардиналов-епископов, которым в соответствии с волей Николая II (1059) передавалось право решающего голоса в случае опасности возникновения схизмы. Иннокентия II поддержали пять из восьми членов комиссии, которым кардиналы курии, узнав о болезни Гонория II и опасности раскола, поручили организовать выборы нового папы.

Таким образом, и одно и другое избрание происходили с нарушением установленных правил, и до настоящего времени историки затрудняются решить, кто был прав, и судят, исходя из собственных симпатий и предпочтений.

Раздоры и свары в курии способствовали новому расколу, столь гибельному для Церкви. «Так они положили начало упорной схизме, отдали нерукотворный плащ Христа двоим; они разделили Церковь Господа, и пока каждый просил о поддержке “ради высшей справедливости“ (Лукиан, Фарсалия, I, 127), каждая партия старалась одержать верх, каждая отлучила другую и не хотела никакого другого суда, кроме своего собственного», — писал современник событий, знаменитый французский государственный деятель аббат Сугерий.

Анаклету присягнул почти весь Рим с его окрестностями. Иннокентий II бежал в тот же день в замок Палладиум на Палатине. Анаклет II, поддерживаемый своими братьями Львом, Джордано, Роджеро и Угиччионе и многочисленными клиентами, направился к базилике Св. Петра, приказал кардиналу Петру совершить над собой посвящение, взял приступом Латеран и сел в находившееся здесь папское кресло. В шумных процессиях, которыми он чествовал свое вступление на престол, участвовали члены иудейской общины с огромным свитком Пятикнижия.

Благодаря авторитету своей семьи, фамильному богатству и щедрости Анаклет II сумел переманить на свою сторону большинство защитников Иннокентия II, в том числе Франджипани, и к маю 1130 г. контролировал Рим и Папскую область. Однако вынужденный бежать из Вечного города Иннокентий II в течение последующих месяцев приобрёл поддержку европейских монархов и духовенства. Активным защитником Иннокентия стал Бернард Клервоский.

Бернар Клервоский

В Бургундии, на склонах вулканических холмов, на почве которых произрастает самое огненное из французских вин, стоял замок одного из знатнейших вассалов бургундского герцога. Имя его было Тесселин, и он обладал всеми качествами доблестного рыцаря. Современники отмечали в нем благочестие, милосердие и особенно — редкую любовь к справедливости. Однажды, вынужденный по законам своего времени решать судебное дело поединком и будучи сильнее противника, он отказался от своего иска и примирился с ответчиком, победить которого считал несправедливым.

Черты характера отца ярко отразились в его детях.

Но решающее значение для формирования личности молодых аристократов имела их мать Алита. Окруженная многочисленной семьей — у нее было шесть сыновей и дочь, — она находила время посещать бедных и больных и самоотверженно ухаживать за ними. Своих сыновей тотчас по рождении она посвящала Богу. Последние годы жизни Алита, оставаясь в семье, по отношению к одежде, посту и молитве вела образ жизни вполне монашеский.

Из ее сыновей Бернару было суждено остаться в веках. Но сначала его жизненный путь не был четко определен. Он был молод и горяч, и ему было нелегко расстаться с миром. Тем более что монашеский идеал требовал отказа от всего земного и безоговорочного служения. В положении Бернара жертва, которую он хотел принести, была особенно значительна.

Биографы Бернара отмечают, что от природы он был «замечательно задумчив и любил уже в детстве уединение, но рос среди рыцарских нравов; пример его отца, дяди и старших братьев раскрывал перед ним соблазнительную картину рыцарского быта, чьи красочность и престижность сулили юноше заманчивое мирское будущее». У Бернара имелся и другой интерес, который мог удержать его в мире. Он учился в шатильонской школе и выделялся своими способностями и красноречием. Родственники стремились увлечь его перспективой литературной и научной славы, которую уже могли доставить развивавшиеся в то время схоластика и диалектика. Самолюбие Бернара сильно затронули блестящие перспективы, но память о матери помогла преодолеть искушение. Отправившись однажды к братьям, служившим в дружине герцога Бургундского, Бернар свернул с пути, чтобы найти уединение в видневшейся невдалеке церкви. Там среди слез и молитв и созрело его решение.