Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии 1917-1921

История советской военной цензуры и пограничной охраны неожиданно переплелась в первой половине 1918 года, когда они оказались в ведении Управления военного контроля (УВК, т.е. военной контрразведки) в Петрограде. Управление военного контроля получило своё наименование приказом Наркомвоена от 21.03.1918 № 224 путём переименования военного почтово-телеграфного контроля и закрепления за этим учреждением пограничной охраны [1200]. Эту последнюю функцию данное учреждение взяло на себя ранее в результате деятельности Главного комиссара военной цензуры и военного контроля И.С. Плотникова, назначенного на эту должность приказом Наркомвоена от 08.01.1918 № 11 для определения дальнейшей судьбы этого учреждения (в связи с протестами прежнего руководства и волнениями делегаток почтово-телеграфного контроля, сокращаемого на 90%) [1201], при участии Наркомпочтеля [1202]. И.С. Плотников стал первым разоблачённым коррупционером Советской России, чьё громкое дело вскрыло наличие подпольных миллионеров в самом сердце петроградского партийного нобилитета и в очередной раз доказало, что капитал — понятие интернациональное и к нему явно неприменима ситуация «брат на брата», т.е. ситуация Гражданской войны.

Публикуемый ниже документ раскрывает личность и неожиданные родственные связи старого члена российской социал-демократии. А поскольку такие связи партийцев рассматриваются пока только для дореволюционного периода [1203], надеемся, что данная глава послужит толчком для развития этой темы и на послеоктябрьском материале.

В ходе обследования Плотников решил: учреждение стоит сохранить, «если центр тяжести работы перенести в экономическую область», а именно — подчинить ему Белоостровский пропускной пункт для быстрого принятия мер по выявленным в корреспонденции сведениям «о предполагавшемся провозе через границу денег, ценностей, контрабанды». Входе переговоров с начальником пункта А.С. Савицким 18 февраля Плотников спроектировал «Штат Выборгского участка охраны русско-финляндской границы» (на 1.649 человек) [1204]и направил его на утверждение в Наркомвоен, в результате чего и вышел приказ наркомата № 224. Планы УВК по организации погранохраны вызвали протест на частном совещании представителей Наркомфина 20 марта, в результате чего 30 марта для ограждения ведомственных интересов Наркомфина созданы при нём Главное управление пограничной охраны (ГУПО) и Совет пограничной охраны [1205]. Ведомства всё же смогли прийти к компромиссу: 22 апреля Департамент государственного казначейства утвердил временные штаты управления Петроградского округа пограничной охраны, Петроградского, Финляндского, Беломорского, Олонецкого и Чудского районов пограничной охраны (5.094 человек, — что было объявлено и в приказе по УВК 23 апреля № 30), чуть ранее приказом по УВК № 29 укомплектовали управление Петроградского пограничного округа во главе с начальником А.А. Загорским, 30 апреля начальником Выборгского участка границы назначили упомянутого Савицкого [1206], а 15 мая ГУПО издало приказ с указанием о назначении по согласованию с УВК начальников районов (они уже выехали на места) и о комиссии по укомплектованию пограничной охраны [1207].

Плотников признал в докладе Э.М. Склянскому: между УВК и погранохраной «не может быть связи организационной, и в настоящий момент до реорганизации на новых началах старого пограничного корпуса и, считаясь с тем, что военный контроль фактически устанавливает пограничную охрану, было бы, естественно, поручить ему свою работу продолжать до утверждения Советом народных комиссаров рассмотренного Высшим военным советом проекта» . По-видимому, эта перемена мнения вызвана тем, что Плотников не получил по вопросу об оставлении пограничной охраны в УВК поддержки в своём ведомстве [1208]. (В итоге 28 мая 1918 года по декрету Совнаркома, как известно, пограничную охрану передали в ведение Наркомфина, затем 29 июня — Наркомата торговли и промышленности).

Такова формальная сторона строительства погранохраны под руководством комиссара военной цензуры. Но для понимания неформальной стороны, отражённой в прилагаемом документе, следует привести краткие биографии некоторых упомянутых в нём лиц, а также — пояснения к отдельным описанным там эпизодам.

Главный обвиняемый на процессе, бывший Главный комиссар Исаак Соломонович Плотников, родился 11 февраля 1888 году в Одессе [1209]. Хотя в некоторых документах указывается, что он «сын купца» [1210], сведений о родителях по печатным городским справочникам выяснить не удалось. Старший брат М.С. Плотников — гораздо более известная личность, чем обвиняемый. Этот Моисей Шлиомович Плотник родился также в Одессе 13 октября 1874 года, в 1893 году закончил 2-ю Одесскую мужскую гимназию, отделение математических наук физмата одесского Новороссийского университета (1897 г.), механическое отделение Петербургского технологического института (1901 г.) [1211]. Далее поступил на частный завод Лесснера, изготовлявший тогда минное вооружение. Работал приблизительно до 1906 года инженером, а затем в 1906–1907 годах был назначен сперва помощником директора, а затем директором» [1212]. Сначала он «…казался даже революционно настроенным, жил скромно, занимал двухкомнатную квартиру в Лештуковом переулке. Поднимаясь по служебной лестнице, молодой инженер быстро менялся. Женитьба на дочери председателя правления ускорила его карьеру» [1213]. В этот же период жизни М.С. Плотников перешёл в христианство — видимо, в связи с женитьбой, для социального продвижения [1214]. Деятельность его как директора можно назвать блестящей. Плотников сократил издержки производства, причём не считаясь с забастовочной борьбой (сократил фонд заработной платы, а в 1913 году во время 102-дневной забастовки и вовсе объявил локаут). Наконец, в 1909–1912 годах предприимчивый Михаил Сергеевич провёл полную реконструкцию «Нового Лесснера», в результате чего тот превзошёл «Старый Лесснер» (заводоуправление у них было общим). Источником дохода предприятия были полученные Плотниковым прибыльные заказы на минное вооружение и артиллерийское оборудование для флота (во время Первой мировой войны в 1916 году на заводе работало уже 8 тыс. человек), с 1909 года общество стало платить всё возрастающие дивиденды своим акционерам [1215].

Дальнейшая дореволюционного биография Плотникова стала историей поразительного успеха. В 1911–1912 годах он выступил инициатором создания акционерного общества «Ноблесснер» для постройки подводных лодок для Балтийского флота (партнёр, Э.Л. Нобель, на своём механическом заводе производил двигатели Дизеля, имел патент и право продажи лицензий на них [1216]), с поддержкой также Петербургского учётного и ссудного банка. В связи с возобновлением программ морских вооружений Морское министерство проводило конкурс на подводную лодку для Балтийского флота, причём лучшие шансы имели подводные лодки конструкции И.Г. Бубнова (сходные лодки уже наметили и для Чёрного моря). Воспользовавшись конфликтом Бубнова с начальником казённого Балтийского завода и увольнением, Плотников через его брата Г.Г. Бубнова, также инженера-технолога, передал конструктору идею о создании частного завода по исполнению заказа на подводные лодки, а затем свёл И.Г. Бубнова с Э.Л. Нобелем. Лодка Бубнова победила на конкурсе, АО «Ноблесснер», куда перешёл работать И.Г. Бубнов, построило новый завод в Ревеле, приступило к производству подлодок, но запаздывало по срокам, и в условиях начавшейся Первой мировой войны часть заказа была передана казённым заводам; однако, несмотря на это, АО получило большой заказ на сборку американских подлодок системы Голланда.