Михаил Серяков - Одиссея варяжской Руси

Торговая активность варягов на названном в их честь море развивалась в двух направления. Одно из них было описано еще автором ПВЛ так: «Поланомъ же жившимъ ωсобе. по горамъ симъ. бе путь изъ Варагь въ Греки, и изъ Грекъ по Днепру. и верхъ Днепра волокъ до Ловоти. [и] по Ловоти внити в-Ылмерь ωзеро великоє, из негоже ωзера потечеть Волховъ и вътечеть в озеро великоє Ново, [и] того ωзера внидеть оустьє в море Варажьскоє» {497} 497 ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 2001. Стб. 7. — «Когда же поляне жили сами по себе на горах этих, тут был путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское». Само название этого пути указывает, что инициаторами его создания были варяги. В «сниженном» варианте Память об их связи с торговлей сохранилась в русском языке до XIX в., где варягом называли скупщика всякой всячины по деревням, перекупщика, коробейника {498} 498 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб. — М., 1880. Т. 1.С. 169. . Если не считать выдуманного монахами путешествия апостола Андрея, то первый известный по письменным источникам случай использования этого пути, да и то в военных целях, относится к походу Бравлина, речь о котором пойдет ниже. Тем не менее, когда спустя двадцать лет после призвания варягов Олег, придя с севера к Киеву, назвался купцом, это не вызвало никаких подозрений у Аскольда и Дира. Это показывает, что к 882 г. путь «из варяг в греки» функционировал уже как торговая магистраль.

Однако, как свидетельствуют данные археологии, до пути «из варяг в греки» возник путь «из варяг в арабы», который играл гораздо большую роль в жизни Северной Европы. Обычно возникновение Балтийско-Волжского пути определяется по древнейшему комплексу Старой Ладоги, основанной около 750 г. Однако уже отмечалось, что появление торгово-ремесленного центра — это не освоение данного торгового пути, начало использования которого уловить крайне сложно, а переход к его интенсивному функционированию. Начало складывания Волжского, Балтийского пути, считал В.Б. Вилинбахов, следует связать с началом прилива восточного серебра в Европу в конце VI в., а уже в VII в. китайские источники упоминают о янтаре, привозимом в Поднебесную из Хорезма, куда он попадал, видимо, с берегов Балтики. Весьма показательно, что самое первое упоминание о янтаре в арабской литературе (сочинение Абу Юсуфа ал-Кинди, написанное в первой половине IX в. и дошедшее до нас в передаче Бируни) связывает его со славянами: «Янтарь — это смола… происходящая от деревьев, растущих в стране славян, по берегам одной реки. Вся она (смола. — М.С.), которая падает с тех деревьев в воду, твердеет и плывет в море. (Потом. — М.С.) волны морские выбрасывают ее на берег» {499} 499 Вилинбахов В.Б. Балтийско-Волжский путь // С.А. 1963. № 3. С. 127. . Славяне в ту эпоху, за исключением прибалтийских вендов, не жили в районе месторождения янтаря на Балтике, и тот факт, что мусульманские авторы считали, будто этот минерал происходит из их страны, говорит о том, у кого именно они его покупали. Находка сасанидской монеты VII в. в кургане культуры длинных курганов у деревни Струги Малые на западе будущей Новгородской земли также, по всей видимости, отражает процесс складывания торгового пути {500} 500 Кузьмин С.Л. О хронологическом соотношении сопок и длинных курганов (по материалам западных районов Новгородской земли) // Проблемы хронологии и периодизации в археологии. Л., 1991. С. 90. .

Крупнейшим центром на пути «из варяг в арабы» в Восточной Европе стала Старая Ладога. Проводивший там раскопки Г.С. Лебедев так характеризует международное значение этого города: «Хронология строительных горизонтов… охватывает время с середины VIII до X в. Уже во второй половине VHI — начале IX в. Ладога стала крупным центром международной торговли. Клады арабских дирхемов (786, 808,847 гг.), средиземноморские стеклянные бусы, передневосточный “люстр”, балтийский янтарь, фрисландская керамика и резная кость характеризуют масштабы связей Ладоги» {501} 501 Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985. С. 210. . Когда впоследствии начал функционировать путь «из варяг в греки», этот город вообще оказался в очень выгодном положении на пересечении двух торговых путей. Неизбежно преувеличенные слухи о купцах с далекого севера Европы дошли до исламского мира, и в первой половине X в. Масуди в своей книге сообщает следующее: «Русы — многочисленные народы, имеющие отдельные виды. У них есть вид, называемый Луда'ана. Они самые многочисленные, посещают для торговли страну Андалусию, Италию, Константинополь и хазар» {502} 502 Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. 3. М, 2009. С. 114. .

Весьма показательно, что финны и эстонцы называют Ладожское озеро Венеенмире — «Русское море» {503} 503 Кобычев В.П. В поисках прародины славян. М., 1973. С. 17–19. , или, точнее, «море венедов» — так немцы и финно-угры называли славян. Как видим, данные именно столь любимого норманистами финского языка красноречиво свидетельствуют о том, какой именно народ в первую очередь плавал по Ладоге. На связь с западными славянами указывает и название острова Виндин на Волхове к югу от Новой Ладоги, где выгружали товары с зимующих у пристани судов. «Более чем вероятно, — отмечал Д.К. Зеленин, — что этот остров получил свое имя от вендов, т.е. балтийских славян, которые часто приплывали сюда на своих судах, причем местные финны называли их обычным для всех западных финнов именем венды…» {504} 504 Зеленин Д.К. О происхождении северновеликорусов Великого Новгорода // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР. № 6. 1954. С. 93. Выводы, сделанные на основе филологии, в этом вопросе полностью подтверждаются данными археологии. В Средневековье на Балтике использовались суда двух типов — скандинавские и южнобалтийские. Результаты многолетних раскопок рисуют следующую картину: «Практически полное отсутствие деталей скандинавских судов, особенно наглядно на фоне гигантского объема находок фрагментов плоскодонных судов, построенных по южнобалтийской технологии. В раскопах Новгорода и Старой Ладоги найдены бортовые доски, большое количество элементов ластовых уплотнений, включая скобы разных типов, трапециевидные шпангоуты, шпангоуты-планки и множество деревянных нагелей разных размеров и типов. Это косвенно указывает на существование устойчивых связей Новгорода именно с южным побережьем Балтики…» {505} 505 Лукошков А.В. Конструктивные особенности найденных на дне Волхова древненовгородских судов в контексте традиций балтийского судостроения // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 23. Великий Новгород, 2009. С. 223. Специально исследовавший этот вопрос А.В. Лукошков приходит к следующему выводу: «Более того — можно предполагать, что именно из западнославянских земель побережья Южной Балтики был привнесен на новгородские земли опыт строительства судов для речного и прибрежного плавания» {506} 506 Там же. С. 225. . Данный вывод подтверждается и наблюдением норвежской исследовательницы А. Стальсберг. Анализируя погребения в ладьях на территории Древней Руси, автоматически причисляемые норманистами к числу скандинавских, она отметила, что ладейные заклепки в них «ближе к балтийской и славянской, нежеди к скандинавской традиции» {507} 507 Стальсберг А. О. скандинавских погребениях с лодками эпохи викингов на территории Древней Руси // Историческая археология: традиции и перспективы. М., 1998. С. 279–281. .