Михаил Серяков - Одиссея варяжской Руси

Изложенный в книге материал позволил восстановить происхождение и историю странствий наших далеких предков на протяжении даже не веков, а целых тысячелетий до призвания варяжских князей. С учетом того, что балановская культура возникает в XIX в. до н.э., история нашего народа уже насчитывала почти три тысячелетия к моменту появления Рюрика и его братьев на севере Восточной Европы. Поскольку в отечественной историографии утвердилось определение киевского периода нашей истории как Древней Руси, предшествовавший ей период естественно назвать древнейшей историей русов. Именно на берегах Волги происходили интенсивные контакты наших далеких предков с предками индоиранцев. Речь идет не только о тесном языковом и генетическом родстве, но и о том, что многие элементы религиозно-мифологических представлений обоих народов оказались весьма близки. Так, слово бог как обозначение сверхъестественной силы не встречается за пределами этих трех языковых общностей, название вселенского закона во всех трех языках родственны, индийской паре его божественных хранителей Варуне и Митре соответствуют славянские Перун и Волос, солнечный миф о происхождении как самих племен, так и их правителей за единственным исключением оказывается свойственным только восточной половине индоевропейского мира. Славянское имя бога неба Сварога родственно санск. svarga — «небо» и Сварнаре — раю Индры. Славянское Рарог было образовано от индоиранского Веретрагна — понятия, которое в Индии было эпитетом того же Индры, а в Иране стало именем бога войны. Уже в ходе настоящего исследования были показаны иранские параллели к именам Аттаваса, Траннона-Трояна и Харека, отца Ререка Биармского. Древнейшее индоарийское обозначение главной реки Восточной Европы дало имя нашему народу. Впрочем, в этом отношении он не был одинок среди своих славянских собратьев — специалисты отмечают индийское происхождение племенного названия антов и иранское для хорватов и сербов. То же самое можно сказать и о западнославянских племенах варнов и ранов, названия которых имеют параллели в индоиранском мире. Все это говорит о теснейших контактах наших предков с индоиранским миром, следы которого сохранялись на протяжении тысячелетий.

За столетие до начала воспетой Гомером Троянской войны произошло переселение части русов с Волги на берега Балтики. Это событие положило начало Прибалтийской Руси. Древнейшие следы переселенцев встречаются в Кивуткалнском могильнике XIII — XI вв. до н.э. в Латвии. Археологические и антропологические данные, а также следы их религиозных представлений указывают на связь оставившего его населения с балановской культурой, с одной стороны, и со славянами — с другой. «Деяния данов» Саксона Грамматика показывают, что уже в I тыс. до н.э. в Прибалтике находилось первое русское королевство, реальность существования которого подтверждается данными топонимики и языкознания. Изучение эстонского языка свидетельствует, что самые ранние его контакты со славянским датируются как минимум началом I тыс. н.э. и синхронны упомянутому Плинием мысу Русбей, локализуемому на территории современной Латвии. Саксон Грамматик описывает Русь как обладающую большим флотом державу с достаточно развитой системой власти. Первая характеристика подтверждается заимствованием германцами, балтами и финно-уграми у славян слов, относящихся к торговле и мореплаванию. Как минимум двухступенчатая иерархичность власти в Прибалтийской Руси показывает относительность традиционного отсчета русской государственности только с 862 г.

Упоминание о русско-датской войне в гуннскую эпоху объясняет отсутствие упоминаний о наших предках у античных авторов, описывавших события Великого переселения народов, и показывает, что их интересы в тот период были сосредоточены в регионе Балтийского моря. Королю Прибалтийской Руси Олимеру соответствуют Алимер мекленбургских генеалогий и Вулемар «Закона англов и варинов». Последний памятник начала IX в. доказывает реальность существования этого человека. Его брак с королевой Рюгена, нахождение у него на воспитании сына датского короля, включение его в качестве одного из ранних предков в родословную ободритских князей и упоминание о нем в качестве законодателя в своде законов жившего на территории современной Германии племени варинов в совокупности показывают, что именно при нем происходило переселение части прибалтийских русов на запад. Радегаст, потомок Олимара и Иды, во главе огромной армии отправился в поход на Рим. Уход многих десятков, если не сотен тысяч германцев на юг несомненно облегчил впоследствии заселение славянами Северной Германии. Однако само имя Радегаста указывает на весьма ранние славяно-вандальские династические связи, о которых говорят как мекленбургские генеалогии, так и имя вандальского короля Рауса уже во II в. Этому имени в точности соответствует название Раусия-Дубровника на Балканах, и это позволяет предположить, что форме Роусь, встречающейся нам в древнерусском летописании, предшествовала «акающая» форма Раус, являющаяся переходной между индоарийской Расой и Русью. О том, что это не случайное совпадение, говорят постоянные отождествления вандалов со славянами в Средневековье и одинаковые принципы наследования власти как в вандальском королевстве, так и в Древней Руси. Хоть в немецких генеалогиях между Радегастом и Олимаром около десяти правителей, это объясняется стремлением создателей привязать ее начало к эпохе Александра Македонского, для чего искусственно и увеличивалось число поколений. Свидетельства Плиния и Тацита указывают на тесные связи варинов, законодателем которых был Вулемар, как с вандалами, так и с англами. Последних отечественная ПВЛ знает в качестве западных соседей варяжской Руси, а данные языкознания и мифологии указывают на весьма ранние контакты англов и славян еще до переселения первых в Британию. Наличие этих контактов подтверждается и данными генетики. Все это говорит о том, что какая-то часть русов жила на севере Германии уже в первые века нашей эры. Факты показывают, что расселение славян как в балтских и финно-угорских, так и в германских землях было гораздо более сложным и многоплановым процессом, начавшимся к тому же ранее, чем это традиционно считается.

Поскольку уже к X в. источники не знают русского королевства в Прибалтике, где осталась только малочисленная группировка венедов, из сочинения Саксона Грамматика известно о существовании у русов большого флота, а предание ободритского княжеского рода говорит о прибытии их предка откуда-то из-за моря, можно сделать вывод о том, что в эпоху Великого переселения народов часть Прибалтийской Руси направилась на запад. В пользу этого говорит не только антропологическая близость населения на противоположных берегах Балтийского моря, но и единство его религиозных представлений. Опять-таки скандинавские саги о Стурлауге и Боси упоминают находившиеся в Биармии храмы, описание которых соответствует более поздним культам Святовита и Радегаста у западных славян. Вторая сага отмечает и наличие имени Ререк у сына правителя би-армов, в родовом храме которого находилось волшебное яйцо, что находит свою полную аналогию в славянских представлениях о Ра-роге. Как письменные, так и археологические данные подтверждают наличие элементов культов Святовита и Радегаста в Прибалтике и в более позднюю эпоху. С учетом того, что сведения о Прибалтийской Руси гораздо древнее данных о русах на территории современной Германии, данные обоих саг указывают то ли на гуннскую эпоху, то ли на период до Бравальской битвы, а западнославянская традиция говорит о наличии символов Радегаста уже у основателя ободритской княжеской династии, прибывшего на свою новую родину морским путем, наиболее обоснованным представляется вывод, что переселение русов шло с востока на запад.