Валерий Шамбаров - Казачество: путь воинов Христовых

А Кучум и Карача, вновь объединившись, подняли все силы. И выслали агентов, сообщивших Ермаку, будто видели бухарских купцов на Вагае. Не дойдя всего 100 верст до Кашлыка, казаки повернули в эту реку. Прошлись по ней впустую, никого не нашли. И остановились на ночлег в устье Вагая. Измученные скитаниями, казаки утратили бдительность. На руку Кучуму сыграло и ненастье. Ночью 5 августа 1585 г. татары скрытно подобрались к лагерю и ударили. В более поздних хрониках возникла версия, будто вся дружина полегла, но ранние источники показывает, что часть казаков спаслась [171]. О том же говорят татарские предания. А версий гибели атамана несколько. По одной, он прикрывал отход – главное было столкнуть струги на воду и отчалить от берега. Ермак был тяжело ранен богатырем Кучугаем, и, бросившись вплавь за судами, утонул. По другой, он отбивался уже на стругах и, будучи раненым, упал в реку… Казаков осталось всего 90. Их возглавил Мещеряк. На общем совете со стрельцами Глухова решили – уходить на Русь. Но и Кучуму победа впрок не пошла. Кашлык захватил его соперник Сеид, на сторону которого перекинулся Карача.

А на Руси тем временем кончились неурядицы, связанные со смертью Ивана Грозного. При новом царе Федоре Иоанновиче власть крепко взял в руки Борис Годунов. И вести, привезенные Киреевым, его встревожили. Годунов забил тревогу, была срочно собрана рать воеводы Мансурова из 700 стрельцов и служилых казаков. Но, как уже отмечалось, в Сибирь и из Сибири вели разные пути. Мансуров опоздал всего чуть-чуть и разминулся с Мещеряком. Увидел Кашлык в руках татар. Попытался догнать ушедших казаков, поплыл вниз по Иртышу до Оби, но не догнал. Наступали холода, реки стали замерзать. И рать Мансурова остановилась у устья Иртыша, срубив Обский городок, стала объясачивать местных хантов.

Мещеряк же с казаками встретил в Москве прохладный прием. Царь «на них не опалился», но и наград не последовало. А Годунов стал снаряжать новое войско. Во главе были поставлены Василий Сукин и Иван Мясной. В состав рати вошел и отряд Мещеряка, и прежние посланцы Ермака, все еще находившиеся в Москве, Черкас Иванов и Болдыря «со товарищи». В наказе воеводам предписывалось не ввязываться в сражения и закрепляться в Сибири строительством крепостей. В 1586 г. воины Сукина и Мясного перешли Уральские горы и заложили г. Тюмень. В 1587 г. в Сибирь прибыли еще 200 стрельцов и казаков Данилы Чулкова. Под его начало перешли и ермаковцы. Отряд основал г. Тобольск всего в 15 верстах от Кашлыка. Сеид-хану и Караче такое соседство, конечно, не понравилось. Они напросились на переговоры, но привели 500 воинов. И встреча вылилась в столкновение. В жестоком бою погиб Мещеряк, однако врага разгромили. Победителям достался и Кашлык, но он был уже не нужен – новой столицей Сибири стал Тобольск.

Две славянские державы, сложившиеся в Восточной Европе, Россия и Речь Посполитая, отличались, как небо и земля. Одна была православной монархией, где сильная власть царя опиралась на устои Православия и дополнялась широким земским самоуправлением народа. Другая – оплотом католицизма. И аристократической республикой, где магнаты и шляхта ставили во главу угла собственные «свободы». Заседая в сенате и сейме, выносили постановления, выгодные им самим, всячески ограничивали власть монархов. После смерти Сигизмунда II паны сделали пост короля выборным и ввели право «вето». Достаточно было одному депутату сейма крикнуть: «Не позволям!» – и решение не проходило. С этого времени короли стали полностью зависеть от магнатов, способных заблокировать любой их шаг.

Но простонародье никаких прав не имело вообще. Подати были самыми высокими в Европе. В 1566 г. был принят Статут, согласно коему владеть недвижимостью могла только шляхта. А крестьяне, не только крепостные, но и свободные, должны были арендовать землю у дворян, попадая при этом в их полную юридическую власть. Суды осуществляли помещики. И любой шляхтич мог безнаказанно ограбить, изувечить, убить простолюдина (в России право жизни и смерти принадлежало одному лишь царю). Для «хлопа» добиться справедливости было невозможно.

Что же касается казаков, то обещания, которые им надавали, остались пустым звуком. Реестровых так и не уравняли в правах со шляхтой. Правда, допустили, что реестровые могут владеть землей, но без закрепления этого в законе. Юридический статус казаков остался неопределенным. А низовцов не уравняли в правах с реестровыми. Ну а после сожжения ими Стародуба о том, чтобы базироваться возле Чернигова, разумеется, не могло быть речи. И в 1580-х гг. возникла Запорожская Сечь. Впрочем, термин «Сечь» не географический и не организационный. Запорожское Войско называло себя Кошем. А Сечь означает засеку, укрепление. Она несколько раз меняла свое место, а в конце XVI в. расположилась возле устья р. Чертомлык. Внутри укрепления строились курени – казармы. Впоследствии их количество было традиционным – 38. Каждый курень являлся самостоятельной общиной, выбирал куренного атамана. Каким образом сложилась такая структура, представляется очевидным – если на Дону разные отряды селились отдельными городками, то в Запорожье они объединились, став куренями, об этом свидетельствуют и названия куреней – Донской, Каневский и т. п.

В Сечи жило около 3 тыс. казаков. Ежегодно 1 января проводилась рада – круг, где выбирали кошевого атамана и старшин: судью, писаря и есаула. По жребию распределяли между куренями реки для рыбных и звериных ловов. Вырабатывали совместные предприятия. Быть запорожцем – значило принадлежать к какомунибудь куреню. Но прием был легким. Задавалось всего два вопроса. Верует ли человек в Господа Иисуса Христа и Пресвятую Богородицу и желает ли биться с басурманами. Два «да» – и ты казак. Принимали и поляков, русских, белорусов, даже татар и турок (но при условии перехода в христианство). Почему так просто? Потому что никаких благ и выгод звание запорожца не сулило. Зато лишений и опасностей – хоть отбавляй. Из походов нередко возвращалась половина, а то и меньше. Не по нутру такая жизнь, ну и иди себе, никто не держит. Погиб – Царствие Небесное. А из тех, кто оставался и приживался, выковывались настоящие казаки.

Запорожцы объявляли себя «лыцарским братством». И законы их в целом были такими же, как у других вольных казаков. Единство, взаимовыручка, равный раздел добычи, смертная казнь за предательство, убийство товарища, воровство, мужеложство и прочие тяжкие преступления. Но была и особенность – безбрачие. Женщины в Сечь не допускались под страхом смерти, а за «блуд» били киями. Легенда гласит, что подобные правила ввел Вишневецкий по образцу Мальтийского рыцарского ордена. Так это или нет, но правила были вполне рациональными. Народ в Сечи собирался разношерстный, и наличие женского пола запросто могло разложить «лыцарство». Были и женатые запорожцы. Но их семьи жили в городах или на хуторах, на зиму мужья возвращались к ним, а весной приходили в Кош для участия в походах. Сечевики к таким относились свысока, презрительно именовали «сиднями», «гнездюшниками». А постоянным ядром была безбрачная «сирома» («сиромаха» – волк).