Валерий Шамбаров - Казачество: путь воинов Христовых

Но у противников России имелась «козырная карта» – когда ее войска оттянулись на юг, удар в спину нанесла Швеция, внезапно вступила в войну и бросила в Финляндию 36 тыс. солдат. В Петербурге оставались лишь несколько полков гвардии, и императрица проявила чудеса изобретательности, лично создавая «из ничего» группировку для обороны столицы. Так, были сформированы 2 батальона из причетников, тысячный Ямской казачий полк – из ямщиков . После падения Очакова в Петербург был прислан с трофейными знаменами генерал-майор Денисов, и Екатерина тут же отправила его против шведов. Он возглавил отдельный отряд, и под его началом даже ямщики становились настояшими казаками. Денисов разбил шведов в нескольких боях, у кирхи Вилькеной победил корпус самого короля Густава, был четырежды ранен [63, 201]. Тем временем подтягивались войска с юга, в том числе донские казаки. В 1790 г. Швеция запросила мира.

Благополучно развивались операции и на юге. Корпус Суворова вместе с союзниками-австрийцами блестяще разгромил турок под Фокшанами и на р. Рымник. Были взяты Гаджибей, Бендеры. Черноморский Кош так хорошо зарекомендовал себя, что Потемкин разрешил принимать в него всех желающих, кроме крепостных и дезертиров. Но уже и молва разнеслась, что вновь возродились запорожцы, и добровольцы хлынули так же, как прежде в Сечь. Количество казаков достигло 12 тыс. Конная команда составила 2700 казаков, остальные сражались в пехоте и на флотилии, строились новые «дубы», канонерские лодки. Командующим гребной флотилией вместо Нассау-Зигена, переведенного на Балтику, стал граф де Рибас (тот самый, чье имя носит в Одессе Дерибасовская). Флотилия перебазировалась на Дунай, взяла Тульчу и Исакчу. А командование Черноморским флотом принял св. Федор Ушаков, одерживая победу за победой.

Но менялась и международная обстановка. Во Франции полыхнул первый в мире масонский путч, известный под именем «Великой Французской революции», оттуда зараза поползла во все стороны. Союзница России Австрия занервничала и заключила с турками сепаратный мир. Причем устроила подлянку, взяв под опеку Валахию (Румынию). И русские операции теперь могли вестись только в узкой полосе у моря. Запирал ее неприступный Измаил. Его укрепления с прошлой войны усилили под руководством французских инженеров, в городе сосредоточилась целая армия из 40 тыс. воинов при 200 орудиях. Чтобы вынудить Порту к миру, требовалось взять эту твердыню. Осаждающих было 30 тыс. Из них 13 тыс. казаков.

Но положение осложнилось далеко не умным распоряжением Потемкина. У него не ладилось с формированием гусарских полков, не хватало оружия и коней, и всемогущий светлейший князь, привыкший решать проблемы сплеча, велел взять недостающее у донцов. В итоге гусары сформироваться не успели, а треть армии осталась полубезоружной, с одними пиками и саблями. Месячная осада не дала результата, военачальники были склонны снять ее. И Потемкин вызвал Суворова. Александр Васильевич прискакал с ординарцем Иваном, опередив свою дивизию. Остановил войска, которые уже отводились. И когда на предложение капитуляции сераскир ответил отказом, был созван военный совет. Первым, по требованиям устава, высказался младший по чину, бригадир Платов: «Штурмовать!» Поддержали и остальные генералы. 11 декабря 1790 г. состоялся штурм. Казаки атаковали в пятой колонне под командованием Платова, в шестой – донского походного атамана Орлова. В четвертой колонне шли бугские казаки полковника Скаржинского. Запорожские десанты вместе с гренадерами атаковали со стороны реки.

Битва была ужасной. Суворов писал: «Не было крепче крепости, обороны – отчаянней, чем Измаил, только раз в жизни можно пускаться на такое». Лезущих на стены турки отбрасывали, перерубали ятаганами казачьи пики. Когда атака захлебнулась, Платов сам подхватил лестницу и с криком: «С нами Бог и Екатерина! Товарищи, за мной!» – повел казаков на стены. А колонне Орлова, преодолевавшей ров и вал, турки, высыпавшие из ворот, нанесли удар во фланг. Казаки оказались в критическом положении. Суворов бросил им на подмогу Полоцкий полк, но его командир был убит. Вперед выбежал священник о. Трофим (Куцинский)и поднял над головой святой крест: «Стой, ребята! Вот вам командир!» Священник был ранен, крест дважды пробит пулями, но воодушевленные солдаты и казаки смели турок [146]. Осажденные предприняли вылазку и со стороны реки, сбили запорожцев и уничтожил бы, если бы их не выручили гренадеры. И все же к восьми утра армия овладела укреплениями, пошла уличная сеча. Из гарнизона было взято в плен 9 тыс., остальные перебиты. Наши войска потеряли 4 тыс. погибших и 6 тыс. раненых. Турция все еще упорствовала. Но после побед – Кутузова у Бабадага и Репнина, разгромившего 80-тысячную армию визиря при Мачине, – Стамбул согласился на переговоры. Потемкин до их конца не дожил, умер в Яссах. А в январе 1792 г. был подписан Ясский мир: Турция признавала присоединение к России Крыма, отдавала земли между Бугом и Днестром и правобережье Кубани.

Однако и в этой полосе войн один из противников «запоздал» – Польша. Теперь здесь занял враждебную России позицию король Станислав Понятовский, поддерживаемый Францией. Он добился принятия конституции, укреплявшей королевскую власть, формировалась постоянная армия, генералы и магнаты открыто объявляли себя врагами русских. Но наступление короля на «шляхетские свободы» вызвало взрыв анархии, образовалась Тарговицкая конфедерация, обратившаяся за помощью к Екатерине. Которая при таком раскладе, конечно, приняла сторону конфедерации. Весной 1792 г. в Польшу были двинуты войска. К России присоединилась и Пруссия. Сопротивление, казалось, быстро подавили. И продиктовали сейму условия «второго раздела» Польши – к России отошли остатки Белоруссии и часть Украины. Польская армия сокращалась с 50 до 15 тыс., в крупных центрах до успокоения оставались русские гарнизоны.

Но приказ о роспуске войск поляки саботировали. Из Америки был приглашен масон Костюшко, провозглашенный диктатором. Восстание было тщательно спланировано и подготовлено. 17 марта 1794 г., на Пасху, в Варшаве мятежники с криками: «Кто в Бога верует, бей москаля!», набросились на русских. Было вырезано 2265 человек. Убивали и тех, на кого указывали, что он «москальского духа» [77]. Через день такая же бойня произошла в Вильно. И мгновенно вакханалия распространилась по всей стране, везде инсургенты обрушились на русские гарнизоны, гражданских лиц. Теперь уже и король стал заложником повстанцев, лишь подписывая их указы. Костюшко провозгласил свободу крестьян, создавая из них полки «косиньеров». Это уже пахло возникновением очага революции под боком у России.