Франсуа Блюш - Людовик XIV

Не все урегулировано. Баварский курфюрст согласился отказаться от Нидерландов только в обмен на обещание быть восстановленным в своих владениях. Каталония еще не принадлежит своему законному королю. Не все еще завершено, но Людовик XIV не побежден. «Если сравнить, — напишет Торси, — Утрехтский мир с предварительными условиями, предложенными Хайнсиусом в 1709 году, за которыми последовали требования еще более жесткие, чем те, которые были предъявлены на конференциях, состоявшихся в Гертрейденберге в 1710 году, если вспомнить о том, в каком положении находилось королевство в 1708, 1709 и в 1710 годах, и если вспомнить роковые битвы при Хёхпггедте в 1704 году, при Рамийи и Турине в 1706 году, сражение при Ауденарде в 1708 году, битву при Мальплаке в 1709 году, столько бед после потери важных крепостей, то все эти несчастья покажут, «как недорого заплатила Франция за этот мир» {104}.

Один лишь Карл VI хочет продолжать войну. Штаремберг покинул Испанию в июле 1713 года, Барселона сдалась герцогу Бервику лишь в сентябре 1714 года. Но Виллар проводит операции на территории империи; кажется, что удача больше не сопутствует Евгению Савойскому. Французы по очереди овладевают Шпейером, Вормсом, Кайзерслаутерном. После 55 дней осады Ландау сдался 20 августа 1713 года на милость маршала Виллара. Через месяц Виллар предпринимает долгую и трудную осаду города Фрейбурга. Людовик XIV понимает, что взятие Фрейбурга будет играть важную роль при обмене Страсбурга, на который заявляет свои права Карл VI. Обмен будет осуществлен. После победоносной битвы у города (20 сентября) Виллар приступает в конце этого же месяца к осаде Фрейбурга. Она оканчивается 16 ноября капитуляцией крепости. После этого удара император понимает, что один он не может противостоять Франции. 26 ноября принц Евгений встречается с Вилларом в замке Раштадт.

Преисполненный гордости за свои победы, Виллар не очень подходит для переговоров. Но таким же образом, как Торси руководил из Версаля нашими полномочными представителями в Утрехте, он наблюдает и направляет победителя при Денене и Фрейбурге. Несмотря на «частые и слишком оживленные диспуты» {113}, оба антагониста приходят к единому мнению: договор между Францией и императором подписывается в Рапггадте 6 мая 1714 года, договор между Францией и всем германским объединением подписан в Бадене (в Ааргау), 7 сентября того же года. Мы сохраняем Ландау и Страсбург. Мы восстанавливаем наших верных германских союзников, курфюрстов Кельна и Баварии, в их «государствах, функциях и достоинствах». Император отказывается от правления в Испании, но получает, кроме Нидерландов, Милан, Неаполь, Тоскану и Сардинию.

Последний договор, на который старый король дал согласие, соответствовал традиции Ахенского, Нимвегенского и Рисвикского договоров: Франция отказывалась от части своих законных претензий. Но, как будет записано высоким стилем в «Истории царствования в медалях», «король, заканчивая таким образом вредную для всех участников войну, еще раз покрыл себя славой тем, что вернул Европу Европе» {71}. 19 апреля он приказал кардиналу де Ноайю отслужить большой молебен в соборе Парижской Богоматери по случаю заключения мира с императором. 11 ноября он прикажет служить молебен во славу Господа по случаю «милостей Господа, ниспославшего всеобщий мир» {201}.

Комментируя Утрехтский и Раиггадтский договоры, называя их шедевром де Торси и лебединой песней старого короля, историк Фредерик Массон написал: «Эта долгая и тяжелая война порой ввергала Францию в пучину опасностей, но дипломатия как могла исправляла ошибки военных. Были дни поражений: Хёхпггедт и Рамийи, но были и дни, которые можно назвать днями славы и блестящих побед. Франция доказала свою силу и проявила большую энергию, которые делают ей немалую честь и в истории являются свидетельством того, что народ всегда может спастись, если он хочет этого, и, вместо того чтобы разделяться в ущерб своим интересам, сплачивается вокруг руководителя, которого сам себе выбрал» {103}.

Всеобщий мир обеспечен. Подошел момент подвести итог. Читателя он может удивить, потому что столько французских авторов, начиная с Мишле, упорно писали о поражениях и разочарованиях конца царствования. Многие современники считают, что Франция 1715 года меньше по размерам, чем Франция 1643 года. Впрочем, в военных описаниях и в конкретных пунктах договоров часто встречаются одни и те же имена: Ипр, Турне, Филипсбург, Брейзах, Пинероло; чередование приобретений и возвращений создает впечатление какой-то неустойчивости. И за отдельными деревьями мы не видим леса! Эти важные и славные форты, эти города с неустойчивой властью скрывают тектоническую деятельность увеличения королевства: десять новых провинций, права на Мадагаскар (территория нашей короны), обоснование в Сенегале, а эта огромная Луизиана, которая носит имя короля Франции, и Миссисипи, которая называется рекой Кольбера.

В конце августа 1715 года, накануне смерти короля, территориальные приобретения по сравнению с 1643 годом и в метрополии и в колониях, огромны; потери легко переносимы. Утрехт нас принудил отдать Ньюфаундленд (но мы там сохраняли право рыбной ловли), Акадию и Сент-Кристофер. И нужно было обладать воображением ранних романтиков, как писатель Робер Шалль, чтобы думать, что такие потери серьезнее, чем если бы мы уступили англичанам «Нормандию, Бретань и даже Аквитанию». В данный момент эти потери «не задевали или лишь слегка задевали французов Европы потому, что они не видели последствий» {23}. Действительно, достаточно было бы после 1715 года усиленно заселить французами Канаду и Луизиану, чтобы обеспечить себе будущее на Американском континенте; но это уже больше не будет зависеть от Людовика XIV. А вот благодаря ему, несмотря на уступки, сделанные в Утрехте, Франция имеет заморские «владения, которые намного больше, чем все колониальные владения англичан в те времена» {120}. Правда, наша империя намного менее заселена, чем империя Английского короля; правильно и то, что у наших предков была недостаточно сформирована колониальная психология, даже если и кажется, что Жером де Поншартрен уже близок к ней [125] Это вытекает из работ Шарля Фростена. .

Вот какова карта приобретений: Артуа (1659), Дюнкерк, один из дорогих городов для Людовика XIV (1662), Валлонская Фландрия с Лиллем (1668), Эр и Сент-Омер или то, что принадлежало провинции Артуа (1678), французское Эно с Мобежем и Валансьенном (1678), Тьонвиль и то, что величественно называется «французский Люксембург» (1643, 1659), Лотарингия Трех Епископств — Мец, Ту ль и Верден (1648), Саарлуи, присоединение, задуманное Вобаном и которое король одобрил (1680, 1697), Ландау (1680, 1714), Эльзас (1648, 1681, 1697), Франш-Конте (1674, 1678), долина Ибай и Барселоннета (1713), Оранское княжество (1673, 1713), Руссильон и Сердань (1659).