Сергей Кургинян - Стрелков и другие. Анатомия одного стратегического конфликта

Ну так я точно знал, что Стрелков лжет по поводу того, что Россия оставила ополченцев-антибандеровцев без оружия. Что оружие передано. Что передано оно именно гражданским обществом России. Что его — более чем достаточно. Я знал это наверняка и всё время слушал лживые подвывания о том, что героические стрелковцы голыми руками останавливают танки, из рогаток сбивают бомбардировщики. И что, увы, при всем своем героизме они вынуждены проиграть украинским бандеров-цам, потому что оружия нет. Вы понимаете — нет вообще!

На самом деле оружие появилось к концу июня 2014 года. И это, представьте себе, очень огорчило тех «мертвых вживе» (они же ходячие мертвецы), которые, в отличие от подлинно живых людей, вовсе не хотели ни полноценной схватки с бандеровцами, ни принесения на алтарь этой схватки тех жертв, без которых победа в схватке невозможна, ни этой самой полноценной победы.

Возможно, они хотели чего-то другого. Ну, например, чуть-чуть попугать украинскую милицию и после этого насладиться определенными дивидендами от (ожидавшегося ими) ввода войск Российской Федерации на территорию Донбасса. О, этот так называемый крымский сценарий! Кому бы ни хотелось вот так красиво и без перенапряжения собственных сил оказаться на гребне политической волны?! Как говорят в таких случаях, хотеть не запретишь.

Россия очевидным образом не могла себе позволить повторять на Юго-Востоке Украины то, что так удачно и, я бы даже сказал, блестяще было осуществлено в Крыму.

Для существующей российской государственности ввод войск на юго-восточную Украину, последовавший за нашим крымским триумфом, означал бы существенное перенапряжение сил. Такое перенапряжение, которое было чревато крахом этой государственности, этой политической системы. Да, можно было сначала перестроить государственность и политическую систему, а потом вводить войска — хоть в Киев. Но можно было действовать только в этом, а не в обратном порядке. Действия же в обратном порядке были чреваты только желанным для врагов России крахом существующей государственности.

И по ту сторону этого краха никакой новой государственности бы не было.

Также было неясно, докуда надо было вводить войска. Вводить их только в Донецк и Луганск — верх политического примитива и неблагоразумия. Такой ввод войск слишком мелок и одновременно чреват всеми опасностями, которые порождает более масштабный ввод войск. Но в реальной ситуации более масштабный ввод войск в ряде территорий Украины вызвал бы не восторг типа крымского, а нечто прямо противоположное. Поэтому сначала нужно было переломить ситуацию, используя все виды мягкой силы, ведя против бандеровцев все виды войн — информационную, культурную, идеологическую, экономическую и так далее. В противном случае войска столкнулись бы с массовым недовольством распропагандированного русофобами украинского населения. И начал бы реализовываться некий аналог не крымского, а литовского сценария. Я имею в виду литовский сценарий образца 1991 года — когда войска в Литву зачем-то ввели и сразу же вывели под напором массовых митингов, организованных антирусскими силами.

Я мог бы продолжить исследование всего того, что породил бы бессмысленный ввод российских войск на Украину, не сопровождаемый глубокой трансформацией не только политической системы и даже не только государства, но и самого российского общества. Но мне кажется, что сказанного достаточно.

Так почему же всем навязывалась ложная альтернатива, согласно которой якобы либо — либо? Либо такой грубый лобовой ввод войск со всеми его пагубными последствиями — либо так называемый слив Новороссии. Кому нужна была эта альтернатива и зачем? Для победы Новороссии она была заведомо не нужна. Нужна же она была для другого — для того, чтобы поднять власовский мятеж в России и позволить своим бандеровским собратьям не только полностью зачистить Новороссию, но и вернуть себе Крым, осуществив там чудовищные репрессии. В случае власовского мятежа Россия просто не смогла бы ничего противопоставить этим репрессиям. А поскольку власовские мятежники и не собирались ничего противопоставлять бандеровцам, то они позволили бы им сделать свое черное репрессивное дело, ссылаясь на ситуацию и обещая, что потом-то русские возьмут фантастический реванш, осуществят всё, что сулит русская мечта и так далее. Потом был бы «суп с котом» и ничего больше.

Холодное и корректное противостояние Российского государства бандеровцам. Противостояние политическое, дипломатическое, экономическое, информационное, идеологическое. Это — и военная поддержка Донбасса со стороны российского гражданского общества. А почему бы ему эту поддержку не осуществить, не втягивая государство в военные авантюры? Разве нет возможностей негосударственной поставки оружия Донбассу, негосударственной добровольческой помощи Донбассу? Американцы осуществляли такую помощь Киеву. И не одни американцы. Ну так почему же нам не действовать аналогично? Почему вместо этого надо ныть, грустить, внушать своему обществу, что тебя родная страна обрекает на скорую погибель, вести лживую и разрушительную пропаганду, согласно которой Российская Федерация полностью оставила Донбасс на произвол судьбы?

Итак, сначала хныканье о том, что ты вынужден чуть ли не с голыми руками воевать против вооруженной до зубов армии хунты. Глядь — оружие появилось. А ты продолжаешь хныкать. Хныкать лживо, паскудно, приторно, сентиментально. А ведь оружие-то гражданским обществом России передается о-го-го какое серьезное. И в таком количестве, что… Стоп!

Количество оружия, которое получили донбасские ополченцы, сопротивляющиеся бандеровской хунте, нельзя обсуждать в отрыве от числа ополченцев а) уже оказывающих вооруженное сопротивление хунте и б) готовых взяться за оружие, если это оружие будет им предоставлено.

Ответственно заявляю, что оружия, поставленного (буду настаивать на этой формулировке!) не российским государством, а российским гражданским обществом, к началу июля 2014 года было достаточно. И не только для того, чтобы все вставшие в строй ополченцы были адекватным образом вооружены! Его было достаточно и для того, чтобы вооружить — опять же вполне адекватным образом — всех, кто настойчиво добивался своего включения в ряды ополченцев. И подкреплял свои заявления хоть какими-то реальными телодвижениями (письменными заявками, приходами на тренировки и так далее). Остальные же, как мы понимаем, не могут и не должны учитываться в таком серьезном деле, как поставка оружия. Потому что — виртуалы. А коли так, то и оружие им надо вручать виртуальное. Правда же?

Предположим, что вы сообщаете на своем сайте: «Всех желающих встать в ряды ополчения Донбасса, сопротивляющегося бандеровской хунте, просим оформить свои заявки таким-то образом».