Павел Троицкий - История русских обителей Афона в XIX–XX веках

Переворачивая эту страницу, ловишь себя на мысли, что все писавшие о русских келлиотах как бы составляют хор, где каждый певец внимательно следит за палочкой дирижера. Большинство из тех, кто пишет о келлиотах, как заклинание, повторяет слова о каких-то страшных нарушениях афонской жизни и даже каких-то особых грехах келлиотов. Это все единичные случаи, в то время как многие греческие «руководители» монастырей лежат ни диванах, курят, едят мясо даже в постные дни и прочее. А что это за прочее? Оно почему-то тщательно спрятано за многими необъективными материалами, в которых автор обязательно бросает камень в русского монаха.

Позже и чиновники в России, и дипломаты в Константинополе, и профессор Дмитриевский поймут, что русские келлиоты в действительности были единственной реальной силой в русском монашестве на Афоне. В 1912 г. на Афон пришли греческие войска, фактически захватив его незаконным образом, – и крупные обители не нашли в себе сил сопротивляться притеснениям новых греческих властей, весьма далеких в реальности от православной веры. И только келлиоты оказывают сопротивление натиску греческих националистов. Что же хотели последние? Не просто захватить афонский полуостров, но и освободить его от варваров-инородцев, в первую очередь от русских.

В ходе Первой Балканской войны политическое положение Афона стало неопределенным, и греческие монахи призвали солдат: те захватили Афон, прогнав турецких чиновников. Переход Афона под власть молодого националистического греческого государства положил начало новым тенденциям в монашеской жизни и обусловил умирание Афона, что, в общем, было на руку либерально-националистическим властям, считавшим, что Православная Церковь – это средство для распространения эллинизма [169] [170]. Обратимся к основным историческим событиям тех дней и увидим, что последующая история Афона обусловлена событиями ноябрьских дней 1912 г.

Иеромонах Савва, настоятель келльи Прп. Саввы Освященного Пантократорского монастыря

26 октября в день своего небесного покровителя город Солунь был занят греческими войсками под командой диадоха Константина. 2 ноября около 12 часов дня к афонской пристани Дафни подошел греческий миноносец «Фиэлла». На берег высадились 67 греческих матросов. Тут же были заняты правительственные здания и спущен турецкий флаг. Вместо него был поднят греческий национальный. Миноносец ответил салютом. По телефону из Дафни Протат был извещен о прибытии греческого миноносца и о переходе Афона под власть греческого правительства. Немедленно Протатом была отправлена депутация для встречи дорогих для греческого населения Афона гостей. Через полтора часа после прихода «Фиэллы» к Дафни подошел греческий броненосец «Георгий Аверов» и еще два миноносца. Вице-адмирал броненосца Павел Кундуриоти [171]приказал старшему офицеру «Фиэллы» Телемаху Курмулису, назначенному временным правителем Святой Горы, ознакомить прибывшую депутацию Протата с королевским декретом [172] [173]. Чувство удивления и горечи не покидает нас, когда мы читаем этот чудовищный документ.

«Именем его величества короля эллинов Георгия I мы, вице-адмирал Павел Кундуриоти, начальник Эгейского флота, повелеваем жителем Афонского полуострова (Св. Горы):

1. Афонский полуостров (Св. Гора) весь занят нами и составляет отселе нашу оккупацию, находится в состоянии блокады по эллинским законам [174].

2. Турецкое владычество в сем полуострове упраздняется. Власть же оного принимает командир отряда оккупации, помощник капитана Телемах Курмулис с несколькими офицерами сего отряда и чиновниками, какие будут назначены.

3. Местные дела будут разбираться, до новых наших распоряжений, как и доселе, сими же чиновниками, но под высшим надзором самого командира сего отряда, имеющего право заменять дурных и небрежных другими [175].

4. Существующие доселе законы и местные обычаи или права собственности будут продолжать действовать и применяться различными властями правления под надзором сего командира отряда, который имеет право ведать всякое дело и приказывать подавать ему в установленное время прошения [176].

5. Мы ручаемся за совершенное уважение и ненарушимость прав: собственности, религии, личной свободы, жизни, чести, семейных (!) отношений и имущества всех жителей занятой нами сей местности без различия племенного происхождения или религиозного верования (!), считая всех безразлично равными между собою как относительно прав, так и обязанностей [177].

6. Ручаемся оказывать покровительство священным и честным человеколюбивым учреждениям, монастырям и скитам, имущество коих остается неприкосновенным. И они будут управляться без вмешательства сего командира.

7. Охранение вышесказанных прав, за кои мы поручились, от всякой опасности и нарушения возлагаем на командира сего отряда, устанавливающего полицию на сем полуострове и имеющего власть делать свои приказания сей полиции какого бы то ни было характера, но общие для всех жителей и налагающие равные обязанности на них без различия племенного происхождения или религиозного. И во всяком случае не могущие нарушать монашеское жительство и его управление на Св. Горе.

8. Решительно запрещаем носить оружие всем жителям сего полуострова: обязаны же все в определенный срок, назначенный командиром отряда, сдать свое оружие солдатам отряда оккупации. Для исполнения разоружения позволяем командиру отряда налагать строгие наказания и принимать строгие меры еще и против всех селений.

9. Жители оккупируемой местности обязаны продолжать платить назначенным от командира сборщикам податей платимые ими до сего времени туркам узаконенные подати и издержки. Дабы из оных были уплачиваемы расходы преимущественно по управлению сего полуострова. Также обязаны жители селений делать в чрезвычайных случаях взнос деньгами и вещами по приказанию командира отряда, который в возмещение убытков имеет право требовать принудительно [178].

10. Приглашаем всех жителей полуострова проводить свое жительство в мире и порядке, покоряясь закону и распоряжениям сего командира и избегая всякого действия, могущего нарушить общественное спокойствие.

11. Всякое действие и покушение с целью нарушить общественную безопасность сей занятой нами местности, флота и его экипажа или интересы Эллады будет судиться по-военному, решительно, в 24 часа, как преступление самого последнего предательства, смертной казнью [179].

Настоящее объявление должно быть сообщено всем жителям полуострова сего по распоряжению командира отряда.