Пантелеймон Кулиш - Отпадение Малороссии от Польши. Том 1

Но мир был заключен под условием уничтожения казаков.

Уничтожить казаков значило — организовать колонизацию украинных пустынь таким образом, чтобы среди народа работящего и торгового не было места людям не признающим никакой власти, кроме присуда своего добычного круга и избранного им предводителя.

Мы видели, что польско-русские паны давно уже прилагали старания, чтобы Украина, или Новая Польша, с одной стороны, не оставалась бесплодною залежью, а с другой, чтоб она заслоняла от азиатцев колонии старинные, то есть старую Казимировскую Польшу. Но то были политико-экономические меры отдельных личностей, искавших в малорусских пустынях независимости от магнатов, сильных придворными происками. Теперь колонизация этих пустынь, простиравшаяся за черту древних Ярославовских осад по реке Роси и за черту реки Сулы, отделявшей Варяжскую Русь от земли Половецкой, сделалась предприятием польского правительства, и соединилась в одно дело с обузданием казацкого своевольства, называвшегося официально своевольством украинским (swawola ukrainska) в том смысле, что казаки составляли только часть того «розгардиаша», который царствовал на кресах или юго-восточных окраинах польских владений. Вследствие решения варшавского сейма 1590 года обнародованы были Сигизмундом III два постановления, которые могли бы спасти Польшу от рокового разъединения нашего с Русью, когда бы Польша не была разъединена сама в себе доведенною до крайности шляхетскою свободою.

Первое из этих постановлений гласило следующее:

«Государственные сословия обратили наше внимание на то обстоятельство, что ни государство, ни частные лица не извлекают никаких доходов из обширных лежащих впусте наших владений на украинском пограничье за Белою Церквою. Дабы тамошние земли не оставались пустыми и приносили какую-нибудь пользу, мы, на основании предоставленного нам всеми сословиями права, будем раздавать эти пустыни, по нашему усмотрению, в вечное владение лицам шляхетского происхождения за их заслуги перед нами и Речью Посполитою».

Второе постановление возлагало на коронного гетмана обязанность — образовать из людей, проживающих в низовьях Днепра и за порогами, или каких-нибудь других, пограничное войско, послушное правительству и подчиненное главному начальству и сотникам из шляхты, имеющей в Украине недвижимую собственность, с тем:

- чтобы это войско ни водою, ни сухим путем в соседние государства не вторгалось;

- чтобы оно проходящих тамошними местами купцов и никаких людей не полонило и не грабило;

- чтобы не только осужденных на смерть или лишенных чести, но и никаких иных людей к себе не принимало;

- чтобы в украинных местечках съестные припасы, порох, селитра и другие надобности продавались только тем низовцам, которые предъявят от своего начальства свидетельства, а без свидетельства чтобы ни одного из них в местечки не пускали;

- чтобы в королевских и панских городах, местечках и селах были поставлены присяжные бурмистры, войты и ватаманы, которые бы, под смертною казнью, никого не пускали на низ, ни в поле за добычею, а тем паче — за рубеж соседних государств; кто же пришел бы с добычею из других мест, у того бы добычу отнимали, самого добычника карали и покупать добычи никому не позволяли;

- наконец, чтобы пограничные королевские чиновники и паны карали смертью своевольных людей, проживающих в украинных поселениях, или имеющих там какие-либо склады, а равно и тех присяжных урядников, которые бы отважились им потворствовать.

Но правительство сознавало, что «пропустило время» для прекращения «пограничной неурядицы и своевольства», вовлекшего все польско-русское общество в столь опасное положение. Мало того, правительство знало, что даже в личном составе своем, в среде сеймовых представителей малорусской шляхты разных вероисповеданий, оно содержит не только казацких потаковников, делящихся с полудикими наездниками их добычею, но и казацких пособников, предпринимавших вторжения в турецкие области совместно с так называемыми низовцами.

Еще Стефан Баторий упрекал пограничных панов старост в том, что они действовали заодно с низовыми добычниками, давали их атаманам у себя пристанище в таких городах, как Немиров и Киев, помогали им людьми и снарядами для походов, навлекавших на окраины государства опустошительные татарские набеги. Сигизмунд III, в заключение своего декрета, счел необходимым грозить карою de gverris тем панам, князьям, старостам, державцам и шляхте, которые бы осмелились ходить в поле мимо ведома коронного гетмана, наезжать на соседние государства; или прятать у себя казацкую добычу. До такой степени добычный быт преобладал тогда в Украине над хозяйственным. До такой степени паны-колонизаторы дичали в удалении от центральной гражданственности и оказачивались в исключительных видах личной выгоды. Задача уничтожения казаков была задачею перебора шляхетского общества и подавления в нем разбойных элементов. Лучшие люди должны были вооружиться силою обычая, закона и меча против худших, разумное меньшинство — против неразмышляющего большинства, строители государства — против разрушителей.

С своей стороны казаки видели, что панское господство над пограничниками держится людьми бездомовными, так называемыми панскими «слугами», то есть обедневшею шляхтою, которая не с добра делалась магнатскими осадчими, экономами, дворецкими, предводителями надворных казаков, даже подстаростиями и подвоеводиями. Все они в своем положении на кресах имели более общего с низовыми кочевниками, к которым зачастую и переходили из панской службы, нежели с землевладельцами, которых родственные и приятельские связи были слишком выше их служилого уровня. Видели также казаки, что великие панские дома, составлявшие на Руси как бы удельные княжества, разделены между собою ссорою то за веру, то за дигнитарства, то за границы новых займищ, то за призыванье чужих подданных в украинные воли. По недавнему набегу татар они знали, что кресовые можновладники скорее дадут уничтожить свои замки смелым людям каждый порознь, нежели позабудут соседские ссоры из-за нескольких панов отхваченной граничниками земли, а тем более из-за оскорбленной гордости. Особенно ободряло казацких ватажков соперничество между домом Замойских, первенствовавшим в Червонной Руси, и домом князей Острожских, игравших первую роль на Волыни, в Белоруссии и в Киевской земле. Зная, что коронный гетман, которому они недавно сослужили службу под Бычиною, не шевельнет пальцем для защиты своего соперника, князя Василия, казаки решились отомстить Острожскому за его недавнюю лигу с крымским ханом и завести смуты в пределах его властвования.