Леон Урис - Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Дову пришлось потратить целый день, чтобы добраться до этой отдаленной точки Негева. Узкая проселочная тропа отделялась от главного шоссе, ведущего вдоль полосы Газы, и на пятом километре был расположен поселок.

Нахал Мидбар состоял в основном из палаток. Из строений был только барак, служивший столовой, склад оружия и две сторожевые вышки. Прокладка водопровода и установка резервуара были уже почти закончены. Эти убогие строения торчали одиноко и тоскливо посреди обдуваемой ветром и палимой солнцем пустыни, словно на краю земли. Это и впрямь был край света. На горизонте маячили мрачные очертания Газы. Окопы и колючая проволока защищали поселок от неприятеля.

Были уже вспаханы первые дунамы земли. Дов остановился у ворот поселка и посмотрел вокруг Нахал Мидбар производил мрачное впечатление. И вдруг поселок преобразился в самый роскошный сад на земном шаре, потому что из палатки вышла Карен и бросилась ему навстречу.

- Дов, Дов! - кричала она, мчась вниз по голому коричневому холму, и бросилась в его распростертые объятия. Они крепко прижались друг к другу, у обоих сильно заколотилось сердце от волнения и радости.

Держась за руки, Карен и Дов подошли к резервуару. Он помыл свое разгоряченное потное лицо и напился. Затем Карен повела его от поселка к тропинке, которая вела на ту сторону холма к развалинам времен Набатеев. Это был самый передовой наблюдательный пункт, почти у самого пограничного столба, и излюбленное место встреч парней и девушек.

Карен подала знак часовому, что она сама будет нести охрану, тот понимающе кивнул и оставил их одних. Они шли посреди развалин, пока не добрались до руин древнего храма. Здесь они остановились, и вскоре часовой исчез из виду. Карен осмотрела местность по ту сторону колючей проволоки. Все было спокойно.

- О, Дов, наконец-то!

- Мне казалось, что я не доживу, - ответил он.

Они целовались снова и снова, не обращая внимания на палящее полуденное солнце и вообще ничего на свете не замечая, кроме друг друга. Дов повел ее в угол, и они сели рядом на землю. Так они долго сидели, обнимаясь, целуясь; Карен с закрытыми глазами прямо стонала от счастья.

Затем он отстранился и смотрел на нее с любовью.

- А у меня новости, да какие! - сказал он. Она открыла глаза.

- Что может быть лучше, чем вот это мгновение?

- Ты сядь и послушай, - скомандовал он, шутя.

- А что такое, Дов?

- Ты ведь знаешь, что мне дали направление в долину Хулы?

- Конечно знаю.

- Ну, так вот. Вчера меня вызвали в штаб и сказали, что я останусь там только до конца лета. Потом они направят меня на учебу в Америку. В Технологический институт в Массачусетс.

Карен заморгала глазами.

- В Америку? На учебу?

- Да, на два года. Мне прямо не терпелось рассказать тебе об этом.

Она заставила себя улыбнуться.

- Да ведь это же прекрасно, Дов! Я прямо горжусь тобой. Значит, месяцев через шесть, через семь ты уезжаешь?

- Я еще не дал своего окончательного согласия, - сказал он. - Мне хотелось сначала переговорить обо всем с тобой.

- Ну, два года - это не навечно, - ответила Карен. - Что ж, к тому времени, когда ты вернешься, мы успеем полностью построить кибуц. У нас будет две тысячи дунамов посевной площади, будет библиотека, детские учреждения и полно детей.

- Ты подожди минутку..., - перебил Дов. - Без тебя я ни в Америку, и вообще никуда не поеду. Мы пойдем и прямо сейчас поженимся. Конечно, нам нелегко будет в Америке. Стипендию я получу не очень большую. Придется мне подыскать себе работу после занятий, но ты тоже сможешь одновременно и учиться, и работать. Как-нибудь проживем.

Карен сидела и молчала. Она смотрела на очертания Газы, на сторожевые вышки, на окопы.

- Я не могу покинуть Нахал Мидбар, - тихо сказала она. - Мы ведь только приехали. Ребята работают по двадцать часов в сутки.

- Карен... придется тебе взять отпуск.

- Нет, не могу, Дов. Если я уйду, ребятам будет еще труднее.

- А уйти придется. Ведь я же без тебя не поеду. Разве ты не понимаешь, какое это большое дело! Когда я вернусь года через два, я буду крупным специалистом в области водного хозяйства. Это же будет чудесно. Мы будем жить в Нахал Мидбаре, а я буду работать в пустыне. Мою зарплату будет получать кибуц. Да ведь и для Израиля это во много раз важнее: я тогда смогу принести гораздо большую пользу.

Она поднялась и повернулась к нему спиной.

- Для тебя это действительно лучше. Очень важно, чтобы ты поехал в Америку. А для меня важно - остаться здесь.

Дов побледнел, и у него опустились плечи.

- Я думал, ты будешь счастлива...

Она резко обернулась.

- Ты хорошо знаешь, Дов, что тебе надо ехать, и ты так же хорошо знаешь, что мне надо остаться.

- Нет, черт возьми! Я не могу прожить без тебя целых два года! Какие там два года! Я и двух дней не вы несу. - Он схватил ее в объятия и принялся страстно целовать ее. Она целовала его тоже, и оба в забытьи клялись друг другу в любви. Их лица были мокры от пота и слез, а их руки бессознательно тянули друг друга вниз на землю.

- Да-да! - кричала Карен. - Сейчас!

Дов вскочил на ноги, дрожа всем телом. Он сжал кулаки и крикнул:

- Нет, этого не будет! Давай лучше покончим с этим.

Стало тихо. Слышался только тихий плач Карен. Дов опустился перед ней на колени.

- Пожалуйста, не плачь, Карен.

- О, Дов, что же нам делать? Я прямо не живу, когда тебя нет. И вот ты приезжаешь, и снова все у нас кончается тем же. Когда ты уедешь, я буду прямо больна, так я тебя хочу.

- А мне, ты думаешь, легче? - ответил он. - Во всем виноват я. Нельзя себя так распускать. Пока мы с тобой не поженимся, ничего не будет.

Он протянул руку и помог ей встать.

- Не смотри на меня так, Карен. Я никогда не сделаю ничего такого, чего тебе пришлось бы стыдиться.

- Я тебя люблю, Дов. Я не стыжусь и не боюсь признаться, что хочу быть с тобой.

- А я не стану этого делать, - ответил он. Они постояли молча, глаза их пылали любовью, и не меньше пылали их тела.

- Ладно, давай вернемся в кибуц, - сказала Карен наконец с горечью в голосе.

Китти объездила Израиль вдоль и поперек и была знакома с самыми жуткими условиями в новых поселках. Когда она отправилась в Нахал Мидбар, она знала, что ничего хорошего она там не увидит. Но как она ни готовила себя к худшему, у нее сжалось сердце, когда она увидела Нахал Мидбар, эту адскую печь, расположенную в непосредственной близости к ордам свирепых арабов.

Карен повела Китти всюду, показывая ей с неприкрытой гордостью все, что удалось сделать за три месяца. Построили еще несколько дощатых бараков, вспахали еще несколько дунамов, но все равно поселок производил жуткое впечатление. Нельзя было избавиться от мысли, что на этом месте молодые парни и девушки работают до изнеможения днем и несут охрану ночью.