Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина

Говорят, разрабатывал плакат лично будущий министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс, и эта его апелляция к рабочему классу возымела действие – на выборах в Рейхстаг партия Адольфа Гитлера получила большинство голосов. Потом они рейхстаг подожгли, свалив все на коммунистов. Потом… Впрочем, что было потом, знают все.

Кто-то, видимо, искренне считал, что идеи Гитлера помогут продвинуть русскую водку.

В США до Второй мировой войны производство крепких спиртных напитков было сосредоточено на 300 специализированных водочных заводах.

После вступления США в войну, а именно на протяжении 1942 года, правительство этой страны в связи с ростом спроса на спирт для военных целей провело конверсию большей части водочных производств. Те, кто раньше выпускал виски, стали производить спирт для нужд армии. С октября 1942-го по июль 1945 года выпуск виски и других крепких алкогольных напитков был ограничен.

Если к 1941 году выпуск виски, рома, джина и бренди составлял 34,5 млн. декалитров, в 1942 – 19,5, то в 1943 году – 4,8, в 1944 году – 8,3 млн. декалитров. В 1945 победном году производство этих напитков едва дотянуло до трети от цифр 1941 года.

Было выработано 14,6 млн. декалитров крепкого алкоголя.

В июне 1945 года в связи с окончанием войны в Европе Военно-промышленный комитет США объявил о разрешении возобновить на территории страны выработку питьевого спирта и расширить объем выпуска ликероводочных изделий.

Основными алкогольными напитками США являлись в то время, да и сейчас, виски и ром. Производство виски осуществлялось на крупных заводах из спирта, получаемого из зернового сырья, преимущественно кукурузы, с применением сухого солода. Все процессы производства виски автоматизированы.

Ром-сырец производился на небольших заводах из сахарно-тростниковой патоки. Выдерживание его, купажирование и розлив производились на крупных механизированных заводах США. Импорт водочных изделий в США (после отмены сухого закона) был незначительным и составлял 2–3 млн. декалитров в год. В военные годы, в частности, в 1943–1944 годах импорт был увеличен и составил 4,5 млн. декалитров в год.

В следующей таблице приведены цифры выработки водочных изделий в США до войны с года отмены сухого закона (в млн. дал).

Виски преобладало в ассортименте крепкого алкоголя, выпускаемого в США. В среднем за предвоенное пятилетие (1934–1938 гг.) виски составлял 85,2 % всего ассортимента, в 1940 году – 77, в 1941 – 78 %.

Приведем показатели потребления крепких алкогольных напитков в США с 1937 по 1945 год (млн. дал).

До войны (1937 г.) удельный вес виски в наборе крепкого алкоголя рынка США оставлял 84,5 %. В год вступления США в войну (1941 г.) он возрос до 87,5 %, а в военные годы колебался в пределах 83–92 %.

Таким образом, 4/5 производства и потребления водочных изделий приходилось в этой стране на виски. Водку пили очень мало, а если сравнивать уровень потребления водки и виски, то можно без большой натяжки сказать, что ее не пили вообще.

Моду на водку привезли в Америку ветераны войны с нацизмом. Они-то ее начали пить еще во время войны.

Наиглавнейшая и самая массовая дегустация русской водки произошла в 1945 году на берегах немецкой реки Эльба во время исторической встречи союзников по антигитлеровской коалиции.

Она была ознаменована таким широкомасштабным взаимообменом горячительными напитками – виски на водку и наоборот, – что восхищенный поэт Евгений Евтушенко даже написал на эту тему такие вот строки:

Всегда думал, что этот образ сочинен поэтом для красного словца: слабо верилось, чтобы американец плыл через Эльбу с бутылкой виски, а уж тем более – про русского ему навстречу с бутылкой водки, пока не нашел сборник «Yanks meet reds» («Янки встречают красных»), где самые яркие впечатления американцев о встрече с русскими сводились к простой и понятной фразе: «а потом начались тосты»!

Свидетельствует американский ветеран Бак Котцебу, который первым вышел к Эльбе в поисках контактов с русскими. Раньше ни он, ни его солдаты в глаза не видели русских и даже не представляли, какие они:

«В полевой бинокль я разглядел на том берегу людей в защитных гимнастерках. Я решил, что это русские, потому что однажды слышал, что, идя в бой, они надевают награды, а у этих солдат на гимнастерках, отражая солнечный свет, поблескивали медали. Да, это были русские. Взглянул на часы: было 12.05…»

Увлекательный рассказ лейтенанта Котцебу о его переправе через Эльбу я опущу для краткости. Но то, что было потом, процитирую:

«Скованность вскоре прошла. Мы улыбались друг другу и обменивались поздравлениями… Праздничный стол был накрыт еще до нашего приезда. Все были проникнуты счастливым духом Эльбы… Мы провозглашали тосты за покойного президента Рузвельта, за президента Трумэна, за премьер-министра Черчилля, за маршала Сталина и за вечную дружбу между нами…»

Джо Половски, который был в патруле Котцебу, добавляет:

«Русские принесли водки, немецкого вина и пива. Мы обнимались, пили и произносили тосты. Опьянели, но не от того, что выпили… Позже мы узнали, что привели свое командование в смятение. От нас вовсе не требовалось встречаться с русскими… Начальство опасалось, что если наши армии встретятся на полном ходу, сналету, то возможны столкновения. Если две армии, пусть и дружественные, стремительно двигаются навстречу друг другу, многие парни могут быть покалечены… 400 корреспондентов – и американских, и наших союзников… знали, что что-то произошло, и, как говорится, грызли в нетерпении удила. Им предстояло сообщить новость, которую мир ждал со времен Сталинграда, а потом Нормандии. Волнующую, чудесную новость…»

Котцебу и Половски легко отделались! В поисках русских на «виллисах» вдоль линии фронта колесило немало патрулей американской разведки, жаждущих побыстрее увидеть своих союзников.

Старшему лейтенанту 104-й разведроты пехотной дивизии «Тимбер-вулф» Билли Шайку повезло в тот день меньше – в поисках русских он на своем джипе въехал в расположение дивизии СС «Мертвая голова» и был остановлен окриком «Хальт!».